КГ, хочешь почитать неплохую статью про битломанию в Советском Союзе? Могу отсканировать из журнала, выпускаемого Уральским Битлз-клубом

Приключения Битлов в Стране Советов

(попытка краткого псевдо-научного исследования битломании в СССР: взгляд из провинции)

В один из баров Ливерпуля
В длинных пиджаках
В кабак зашли четыре битла
С гитарами в руках
(Русский народный адаптированный перевод
песни Битлз «Can't Buy Me Love»)

У каждого поклонника Ливерпульской Четверки, будь то Борис Гребенщиков, Юрий Башмет, Михаил Боярский или безымянный меломан, завсегдатай «пластиночной тучи» на Шувакише (1), есть своя версия знакомства с ними. Ни одна история не повторяется в деталях, но у всех есть нечто общее. Все сводится к тому, что однажды услышанная музыка Битлз перевернула окружающее пространство, мир засиял новыми фантастическими красками и уже никогда не вернулся к прежнему пустопорожнему состоянию.
Те, чью жизнь музыка Битлз наполняла до краев, волей-неволей, часто сами того не осознавая, вливались во всемирный отряд битлз-фанов. Но если на Западе битломания имела вполне определенные свойства и ясно очерченные границы, то в Советском Союзе это явление приобрело причудливый характер того, чего «просто не может быть, но оно есть».
Наше краткое исследование, далекое от академичности, не претендует на окончательность выводов, всеохватность фактов и полноту анализа. Это всего лишь попытка ностальгическою проникновения в те времена, когда бесконечное путешествие «желтой подлодки» по морям Пепперленда только начиналось для миллионов советских подростков.
Сразу начнем с вопроса, который не дает покоя прогрессивно мыслящей битлз-общественности на протяжении многих лет. Беру на себя смелость утверждать, что точной даты, когда в Советском Союзе появилось исследуемое нами явление, не существует. В отличие от Запада, где 13 октября 1963 года, когда группа «The Beatles» выступила в концертном зале «Палладиум», считается официальной датой начала всемирной битломании (2).
Впрочем, некоторые из заслуженных битлз-фанов началом советской битломании также считают 1963 год. Битлз, зачастую сами того не ведая, породили массу слухов и баек о самих себе, некоторые из которых трансформировались в настоящие мифы (о чем будет сказано ниже). Так родилась легенда о том, что спустя всего пару месяцев после вспышки этого явления в Великобритании в газете «Известия» вышла статья, гневно разоблачающая «одну из гримас западной массовой культуры». Якобы, статья называлась «Битломания» и, якобы, занимала целый «подвал» газетной полосы. Скорее всего, желаемое в этой легенде выдано за действительность. В каких-то новостях проскакивали сообщения о массовой истерии, охватившей западную молодежь, увлеченную загадочными «жучками-ударниками. Передовая же — не на словах, а на деле — советская молодежь, в отличие от булгаковского проф. Преображенского, к тому времени уже научилась правильно интерпретировать предлагаемую в советских газетах информацию. Критические материалы воспринимались ей как призыв к действию. Закрутились ручки коротковолновых радиоприемников, зашуршали магнитофонные ленты.
До поры до времени стиляги, внимательно следившие за западной модой, слушали Элвиса Пресли и Чака Берри на «костях», танцевали твист и рок-н-ролл и внимательнейшим образом следили за модой. На первом этапе Битлз воспринимались как последователи Элвиса, что недалеко от истины, и стиляги естественным образом включили их в круг своих интересов. Но стиляги, поклонявшиеся западному образу жизни вообще, не ставили музыку на первое место, для них она являлась лишь из элементов набора ценностей «загнивающего» Запада Кроме того, вряд ли можно назвать массовым движение, в котором участвуют несколько разрозненных групп молодежи. «Слишком далеки они от народа, слишком узок их круг».
Итак, первый вывод, который мы можем сделать, заключается в том, что характер битломании в Советском Союзе был весьма далек от тех лавинообразных форм, которые она приняла в капиталистических странах. Тем не менее, советские битломаны появлялись в разных частях страны подобно грибам после жидкого, но все же урожайного дождичка, совершенно не подчиняясь никаким законам и никакой пропаганде, охватив со временем практически все огромное пространство СССР, не исключая районов Крайнего Севера и азиатских республик. И если на Западе битломания управлялась, направлялась и подогревалась средствами массовой информации, то в Советском Союзе газеты поначалу лишь насмехались над четверкой «жучков-ударников» (так саркастически перевели название группы в журнале «Крокодил»).
Правда, к концу 60-х годов положение несколько изменилось. Оказалось, что битлы — вполне прогрессивные молодые люди, негативно относящиеся к насилию и войнам, да и вообще выходцы едва ли не из рабочего класса. Тогда-то и начали появляться первые робкие положительные материалы о Битлз. К тому же времени относится и выпуск в СССР первой официально изданной битповской песни на граммофонной пластинке (в сборнике «Музыкальный калейдоскоп»). Видимо, именно в этот период число поклонников группы в стране Советов стало приближаться к той цифре, которая уже могла свидетельствовать о настоящей битломании.
К сожалению, никто не проводил статистических исследований. Но, даже если бы и захотел, не смог бы этого сделать. На Западе масштабы «битлз-эпидемии» позволяли оценить распродаваемые тиражи пластинок. В Советском Союзе об этом могли свидетельствовать лишь дворовые горлодеры-гитаристы, по вечерам в череде блатных песен исполняющие битловские «кинь бабе лом», «конь тугезе» или «летят би». Отсюда следует второй вывод: советская битломания представляла собой в некоторой степени «вещь в себе», достоверно о ней знали лишь сами поклонники музыки группы Битлз, которых любовь к песням Великолепной Четверки заставила взять в руки гитары, а некоторых – и подучить английский язык. Сразу же выявилось и коренное отличие западного и восточного вариантов битломании. В Европе и Америке Битлз поначалу являлись кумирами сугубо девичьего народонаселения (и это понятно, «они же симпотные», как однажды выразились Бивис и Батхед). В Союзе же увлечение битлами сразу стало мужской прерогативой (конечно, не без исключений), поскольку у советских меломанов музыка всегда ценилась выше внешности ее исполнителя.
Нужно отметить, что битломания в СССР, мало чем напоминая западную, отличалась также и от аналогичного явления в странах так называемой «народной демократии», где культура и искусство не испытывали настолько жесткого прессинга идеологии, который существовал в Советском Союзе. В Польше, например, в 1967 году состоялся концерт «Роллинг Стоунз», а Пол МакКартни с группой «Wings» в 1976 году выступил в Югославии. Кроме того, демократы активно выпускали пластинки западных групп, демонстрировали записи рок-звезд по ТВ и транслировали по радио. Автору этих строк посчастливилось прослушать полностью альбом Джона Леннона «Walls and Bridges» уже в ноябре 1974 года (через месяц после его выхода в свет) именно по польскому радио, в одной из музыкальных программ, еженедельно знакомящей слушателей с новыми альбомами западных артистов.
Увидеть и услышать нечто подобное можно было и в стране Советов, но в гомеопатических дозах и гораздо реже, чем случался запуск очередного космического корабля. О каждом явлении битлов на экране старейшие битлз-фаны до сих пор вспоминают с благоговейным придыханием, Прежде всего, это фильм «Спорт, спорт, спорт» Элема Климова, где документальные кадры с битлами появлялись на пару секунд. В ТВ-передаче «Международная панорама» в середине 70-х мелькнул сюжет с 15-секундным отрывком из выступления Джона Леннона в Нью-Йорке 1975 года. Комментарий, который, по всей видимости, и позволил этому видео-фрагменту появится на голубых экранах советских граждан, сводился к тому, что вот, мол, до чего дошел кумир молодежи 60-х - вынужден лабать в ресторане перед зажравшимися толстосумами. А Леннон выглядел прекрасно, как стопроцентная звезда рок-н-ролла: все было подано чрезвычайно стильно — его кожаный красный комбинезон и его группа «Etcetera» с масками человеческих лиц на затылках (3). Тот выпуск «Международной панорамы» стал настоящим праздником для битломанов и еще полгода – не меньше! - обсуждался в битлз-кулуарах.
Что уж говорить о журналах и газетах, среди которых резко выделялся журнал ЦК ВЛКСМ «Ровесник», получивший в народе прозвище «Рок-вестник», несколько раз в году публиковавший ознакомительно-критические статьи о рок- и поп-звездах с целью их несомненного развенчания. Забавно, что даже переводной материал (огромный по тем временам) об альбоме Пола Маккартни «Venus and Mars» носил сугубо отрицательный характер. Как будто английский журналист написал его по специальному заказу отдела культуры ЦК ВЛКСМ. Впрочем, о творчестве самой группы Битлз, в отличие от всех остальных рок-групп, «Ровесник» публиковал вполне осмысленные и теплые материалы, явно демонстрируя благожелательное к ним отношение.
Были и другие издания, затрагивавшие битловские темы по причине своей музыкальной направленности, такие, как журналы «Музыкальная жизнь» и «Клуб и художественная самодеятельность». Газета «За рубежом» в соответствии со своей спецификой также вынуждена была публиковать разного рода переводные материалы о зарубежной культуре, среди которых иной раз попадались статьи по интересующей нас теме. В частности в 1966 году в этой газете появилась статья о скандале, разразившемся в южных штатах США, из-за кощунственного заявления Леннона о том, что Битлз якобы популярнее Иисуса Христа Статью иллюстрировала карикатура, в которой Битлз выглядели столь же забавно, сколь и канонически. И это тоже было настоящим подарком для тех, кто ранее видел изображения битлов лишь на мутных любительских снимках с обложек альбомов и даже плохо представлял, кто из битлов Джордж, а кто Ринго. В начале следующего, 1967 года «За рубежом» опубликовала заметку об американском фолк-роке, в которой этот стиль противопоставлялся музыке битлов, погрязших в экспериментах альбома «Revolver». Эхо небольшое упоминание о любимой команде заслуживало того, чтобы быть вырезанным и подклеенным в особую тетрадочку с подобными статейками. Впрочем, и информация о фолк-роковых исполнителях Саймоне и Гарфанкеле, «Mamas and Papas» и «Lovin' Spoonful» тоже была не лишней. Любой битломан, конечно же, интересовался самой разнообразной музыкой (4). Не всякий меломан был битломаном, но любой битлз-фан, как правило, был меломаном. Сама по себе музыка Битлз, являвшая беспредельно широкий спектр направлений и стилей, предполагала в своих слушателях натуры ищущие, любопытствующие, не закоснелые...
Так невзначай мы подошли к третьему выводу: в отличие от «зажравшихся» западных коллег, которые любую музыку и информацию получали на тарелочке с голубой каемкой, советские битломаны почти все душевные и физические силы отдавали своему увлечению, которое отчасти напоминало нелегкий труд золотодобытчиков. Особенно тяжелой эта работа была на периферии.
И здесь мы кратко остановимся на вопросе отличия провинциальной и столичной битломании. Если верить книге Артура Макарьева «Битлз. Секретные материалы», почти полностью посвященной московской тусовке, то получается, что в столице музыкой Битлз интересовалась исключительно «золотая молодежь», дети дипломатов и партработников высокого ранга по той же простой причине, по которой стиляги интересовались Элвисом. Музыка Битлз стояла в ряду дубленок, джинсов, французских коньяков и прочих атрибутов «сладкой жизни», воспетой и оплеванной кинорежиссером Феллини. Мальчикам-мажорам не приходилось особенно напрягаться в добывании записей Битлов и их пластинок, все само плыло им в руки, благодаря постоянно выезжающим за рубеж высокопоставленным родственникам. Мальчики-мажоры выкладывались в гонке по карьерной лестнице, которая являлась залогом получения всех прелестей «сладкой жизни», включая и рок-музыку.
Я все-таки посмею утверждать, что такое циничное отношение к Битлз и их музыке, было скорее исключением, чем правилом, даже в Москве, несмотря на ее привилегированное положение. В те далекие времена, когда об Интернете, DVD, mрЗ и сотовых телефонах не грезилось даже писателям-фантастам, настоящий битломан представлял собой человека не от мира сего, для которого музыка Битлз — это состояние души. Какой уж тут карьеризм?!
Иная ситуация наблюдалась в северной столице. Дух свободомыслия никогда не покидал Питер, сделав этот город во времена битломании и хиппи центром советской тихо бунтующей молодежи. «Тихо» — потому, что никто из тех, кто слушал битлов, никогда не выдвигал никаких антисоветских лозунгов. Но каждый битломан, даже не сознавал того, по сути своей, был диссидентом, поскольку не мог дышать отравленным воздухом коммунистической идеологии, припадая к музыке битлов как к отдушине. В этом отношении наивная сентенция о том, что Битлз развалили Советский Союз, не выглядит такой уж наивной.
То ли близость к свободной Финляндии и полусвободным от идеологического прессинга прибалтийским республикам, то ли старинные традиции фрондерства, унаследованные от декабристов, то ли моряки, привозящие из дальних странствий среди прочего и пластинки, но по количеству битломанов на квадратный метр Питер явно опережал другие регионы страны. В основном это были настоящие думающие ценители музыки, не гонящиеся за быстро меняющейся модой, для которых Битлз являлись эталоном практически всего, что происходит в окружающем мире. Неудивительно, что первым (и единственным) в Советском Союзе человеком, получившим по почте(!) пластинку Джона Леннона с его автографом, был питерский паренек Коля Васин,с тех пор (с 1971 года) тянущий лямку главного битломана страны, которого сам Пол Маккартни ласково назвал «great man».
Не удивительно также и то, что именно в Питере появилось огромное число самодеятельных рок-групп, воспитанных на битловских песнях, с течением времени сделавших северную Пальмиру рок-столицей страны.
К сказанному добавим пару слов о плачевной судьбе битломании на периферии. Для подростков из скромных рабочих семей, живущих в закрытых для иностранцев промышленных городах, приобщение к западной музыке вообще и к Битлз в частности происходило благодаря радио-волнам («Голос Америки», Би-Би-Си) и, как ни странно, государственной фирме грамзаписи «Мелодия». В середине 70-х годов огромным тиражом вышло несколько миньонов с песнями Битлз, а затем еще и сольные пластинки Леннона и Маккартни. Кое-что можно было найти в «звуковом» журнале «Кругозор». Кое-что предавалось по радио «Маяк» и даже по местным радиостанциям (в Свердловске во второй половине 70-х пользовалась огромной популярностью радиопередача «Слушаем и обсуждаем»). Но все это было каплей в море для жаждущих Настоящей Музыки юнцов. Поэтому и процветали студии звукозаписи, в которых за определенную цену можно было записать все, что душе угодно в пределах предлагаемого прейскуранта. Были и частники, у которых такса колебалась от рубля («рваного») до трех («трюльника»). Первую пластинку Битлз американской фирмы Vee Jay "Introducing... The Beatles" автор этих строк, будучи учеником 8 класса, записал на отцовский магнитофон «Романтик» всего за 1 рубль. (Радости не было предела!) Фотографии рок-звезд добывались в основном из польских («Panorama») и чешских («Melodie») журналов, а также из журнала «Англия», свободно продававшихся в киосках «Союзпечати». Если не лениться и экономить на школьных завтраках, то даже эти крохи отчасти могли примирить с беспросветной серостью окружающего мира.
Закрытость города и отдаленность его всех границ делали его практически невосприимчивым к любым веяниям Запада. Тем не менее, в середине 70-х годов в центре города и на городских пляжах можно было натолкнуться на настоящих «детей-цветов», хиппи с волосами до пояса, эпатирующих своим видом прохожих и отдыхающих. Едва ли ни из всех окон звучал залихватский припев песни «Mrs. Vandebilt» (сменяемый «Yellow River»).
Впрочем, ликвидацию битловской неграмотности на просторах страны Советов первыми начали вокально-инструментальные ансамбли «Веселые ребята», записавшие кавер-версии «Drive My Car» («Старенький автомобиль») и Ob-La-Di, Ob-La-Da», и «Голубые гитары» с «I Saw Her Standing There». Несмотря на то, что английский язык преподавался в средней школе, мало кто в нем разбирался в достаточной степени хорошо, если не считать учащихся спецшкол (5). Поэтому битловские песни подвергались переложению на «великий и могучий», отчего становились вряд ли лучше, но зато понятнее. Смысл зачастую менялся или исчезал вовсе, но это было неважно. Главное, песни становились нашими в доску, и их уже без зазрения совести можно было горланить наравне с дворовыми «Колоколами» и «Тополями». По количеству переводов всех опережала песня «Girl», приятная для русского слуха распевной мелодией. И даже великий Валерий Ободзинский внес свой вклад в битломанское движение, записав свою версию этого шедевра, начинавшуюся словами «Я хочу вам рассказать, как я любил когда-то».
Четвертый вывод битломания в СССР, хотя и не вписывалась в идеологические схемы, никак не противоречила существующему строю. Даже, наоборот Битлз с их позитивными гармониями скрашивали удушливую серость советской жизни с ее нормами двойной морали и бесконечной скукой.
Могли ли в таких условиях рождаться легенды и мифы о Великолепной Четверке, столь популярные на Западе во второй половине 60-х? Оказывается, могли. Не в таком изобилии, конечно, но все же... Впрочем, известен всего один миф «made in USSR», зато какой!
Родился этот миф опять же из-за закрытости советского общества, в котором слухи и сплетни едва ли конкурировали с официальными новостными каналами. Любой английский певец или группа, заглядывавшие за «железный занавес», несли на себе отсвет Битлз. Так было и с вышеупомянутыми «Роллинг Стоунз», и с группами «Кристи», «Смоуки», «АББА», гастролировавшими в странах соцлагеря. Но тех, кто забирался в саму «империю зла» задолго до перестройки, насчитывалось всего двое: Клифф Ричард (в 1976 году) и Элтон Джон (в 1979 году) — «Бони М» не в счет. Несомненно, молодежь страны Советов видела, как битлы выступают для них и на Красной площади, и на Дворцовой, но это был всего лишь сон (недавно отчасти сбывшийся благодаря нестареющему Полу Маккартни). Но как хотелось выдать этот сон за действительность! Так и появилась легенда о том, что Битлз тайно посетили Москву, провели там некоторое время и дали закрытый концерт для членов правительства и их семей. Откуда взялся эта нелепая выдумка, остается догадываться. Существует предположение, что за битлов кто-то принял группу «Кинкс», которая по пути в Японию, делала остановку в Москве в 1968 году. Члены этой группы внешне мало чем отличались от битлов — те же прически, та же одежда, опять же гитары. Неудивительно, что желаемое было выдано за действительность, и «Кинкс» превратились в Битлз, которых вживую, напомню, в Советской России в ту пору никто не видел.
Для советской молодежи Битлз всегда ассоциировались со всем положительным, что есть на свете — и это пятый вывод нашего исследования. Поэтому трудно себе представить, чтобы в СССР толпы разъяренной молодежи сжигали пластинки и плакаты битлов, как это происходило в 1966 году в штате Техас, или грозили им расправой, как на Филиппинах в том же году. Не мог появиться в СССР и отморозок, подобный Чарли Мэнсону, услышавшему в «Белом альбоме» призыв к насилию. Тем более убийцей Джона Леннона никогда не стал бы выходец из «страны березового ситца». Почему западные поклонники Битлз делали их мишенью своих скрытых фобий и комплексов — вопрос для психоаналитиков. Мы же можем сказать одно, — музыка Битлз, будучи совершенно невещественной субстанцией, освещала и согревала бесконечные пространства Советского Союза, неся послание любви и мира миллионам подростков, имевших несчастье родиться за колючей проволокой советской идеологии.
В стране победившего атеизма Битлз в какой-то степени стали заменой религии: опустошенные человеческие души, отлученные от Слова Истины, жаждали света и находили его в песнях ливерпульской Четверки. Битлз несли нам любовь. Могли ли мы не ответить им тем же?! Вопреки всем законам логики они стали частью культуры и истории Советского Союза. Для подростков из потерянного в застойных временах поколения Битлз и их музыка стали воплоще-нием радости бытия, достойной того, чтобы быть запечатленной в строчках, звуках, красках и изваяниях.

Нор. Виджен-Вуд, приват-доцент битлологии
март, 2009

(1) Пригород Екатеринбурга, место городской барахолки во времена застоя и Перестройки.
(2) На следующий день почти все основные британские газеты пестрели заголовками "Beatlemania" с восклицательным знаком.
(3) Маски на затылок надевают охотники в индийских джунглях, что якобы защищает от внезапного нападения тигра, обычно прыгающего на спину.
(4) За исключением совсем уж клинических случаев, когда человек слушал только одних Битлз и больше ничего.
(5)  Кстати о спецшколах. На вечерах в спецшколах доморощенные ВИА исполняли песни Битлз, Слэйд,  Дип Перпл и прочих на языке оригинала, что не запрещалось, поскольку соответствовало профилю школы. Кроме того, в таких школах проводились классные часы на тему "Музыка Битлз", но это ужа другая история.

Продолжаем нести культуру в массы КГ, айда в Гомель - географически это ближайший к нам город, где есть памятник Битлам

У каждого народа должны быть свои Битлы(несколько слов о памятниках)

В 2000 года весь прогрессивный мир с некоторым изумлением узнал, что на Кубе, в ее столице Гаване, установили памятник Джону Леннону. Оказалось, что сам Фидель Кастро неравнодушен к лидеру группы Битлз, поскольку нашел в нем родственную душу. Не очень понятно, когда произошло это знаменательное событие – во времена битломании или позже, когда Леннон остался один на один с Йоко Оно, Возможно, к такому выводу неистовый команданте пришел вообще в последний момент, когда прочитал высеченные на постаменте памятника слова из песни «Imagine»: «Ты скажешь, что я мечтатель, но я такой не один». Не это важно! Главное, поклонники Битлз и их музыки всего мира обратили внимание на меленький островок в Карибском море и теперь вряд ли о нем забудут. Куба стала первым неанглоязычным государством, которое увековечила память одного из Битлов, доказав тем самым, что для музыки Ливерпульского квартета не существует границ.
Идея увековечить Великолепную Четверку в скульптурных формах дав но засела в головах закоренелых битломанов. Уже в конце 70-х, то есть еще при жизни Леннона, разрабатывался проект памятника группе Битлз в аэропорту Ливерпуля, родного города музыкантов. Неизвестно, что помешало осуществлению проекта Возможно, неожиданная и трагическая гибель главного битла, Джона, 8 декабря 1980 года Возможно, финансовые проблемы... Так или иначе, чуть позже, когда набрала силу волна пост-битломании (явления, кстати, малоизученного, но гораздо более стойкого и менее истеричного, чем собственно битломания 60-х годов), и на родине квартета стали проводиться битловские фестивали BeatleWeek, обойтись без монументов всеобщих любимцев было уже никак невозможно.
В Ливерпуле их несколько. И они продолжают появляться. Специально для музея Битлз в 2007 году наши соотечественники создали скульптуру под названием «Музыка Битлз объединяет Землю». Пока я пишу эти строки, возможно, появилась еще парочка памятников, что битломанам, приезжающим на берега реки Мерси, было бы только в радость. Кстати, аэропорт Ливерпуля (получивший имя Джона Леннона и взявший в качестве слогана опять же строчку из «Imagine»: «Над нами только небо») все же обзавелся скульптурой Леннона в 2002 году. Словно сошедший с обложки альбома Abbey Road, он Шагает навстречу прибывающим в самый битловский город на земле.
Совсем неудивительно, что города, в которых битлы не просто выступали, но ставшие важной вехой в их творчестве, считают свои долгом зафиксировать свою принадлежность к истории Битлз. Без Гамбурга, без его изматывающих ночей, сделавших из четырех неотесанных парней супер-профессионалов, не было бы величайшей рок-группы в мире. В прошлом году в гамбургском квартале Санкт-Паули открылась «Площадь Битлз», на которой расположились не четверо, а пятеро битлов, — ровно столько, сколько их насчитывалось в начале 60-х, когда с ними выступал Стюарт Сатклифф, игравший на бас-гитаре. Нашлось место и несправедливо уволенному на самом пороге славы ударнику Питу Бесту (правда, в комбинации с Ринго Старром). Стальные конструкции, изображающие фигуры музыкантов, отдаленно напоминают то решение, которое избрал Уральский Битлз-клуб для своей Битлз-композиции. Что тоже неудивительно: как известно, идеи носятся в воздухе.
«Если Церетели не желает увековечивать Битлз, то это сделаю ля, – сказал сам себе скульптор Дэвид Адикс и в прошлом году возвел вдоль десятого хайвея в центре Хьюстона грандиозный монумент Битлз высотой около 12 метров. Автору хотелось, чтобы памятник был виден за несколько миль всем проезжающим, что, собственно, и получилось. Простояв не менее 10 лет вХьюстоне, монумент может переехать в музей рок-н-ролла в Кливленде. По признанию самого Дэвида, Джон и Ринго получились лучше, чем Джордж и Пол.
В 1966 году Леннон провел 2 месяца в городе Альмерия (южная Испания), где снимался в фильме Ричарда Лестера «Как я выиграл войну». Между съемками Джон написал «Strawberry Fields Forever», ставшую музыкальной классикой. В 2007 году в Альмерии рядом с ратушей установили бронзовую — в натуральную величину — статую Джона с гитарой. К сожалению, испанским отморозкам статуя встала поперек горла. Памятник несколько раз подвергался актам вандализма: то очки оторвут, то краской измажут. В конце концов, сломали гриф гитары, после чего власти города решили демонтировать памятник, чтобы не смущать обывателей. Горячая испанская любовь к Битлз не выдержала сравнения с чувствами битлз-фанов в других частях света.
В таких, как Монголия, например. Загадочные потомки Чингизхана мало, чем отличаются от тех советских подростков, которые в свое время пели битлов под гитару во дворах и в подъездах. В нынешнем году Улан-Батор украсился оригинальным сооружением, изображающим битлов скорее как типажи, чем как группу. Впереди – лидер и вдохновитель Джон. Весельчак Ринго шагаете бубном (ну, между прочим, он и начинал с бубна – на первой записи «Love Me Do»). Одухотворенный Джордж – с голубем на плече. Пол Маккартни чуть в стороне – скорее всего, из-за того, что он первым объявил о распаде группы. Композиция говорит о том, что ее автор – большой знаток истории и творчества группы Битлз, и для него как восточного человека Битлз – не просто поп-музыка, а нечто большее, близкое к откровению.
С некоторых пор скульптурные изваяния битлов стали появляться и на территории бывшего нерушимого Союза. Битлз никогда не были в нашей стране, но, тем не менее, стали родными для огромной части ее жителей. Битлы, конечно, что-то знали о своих поклонниках за «железным занавесом», о чем косвенно свидетельствует их знаменитая «Back in the USSR». Написанный хотя и в шутку, как пародия на песни Чака Берри и Бич Бойз, этот боевой рок-н-ролл стал своего рода свидетельством благоволения группы к советским почитателям. Поэтому не так уж удивительно, что тем, кого музыка «жучков» сопровождала всю сознательную жизнь, хочется ответить любовью на любовь, увековечив своих любимцев в виде изваяний.
В 2007 году в Алма-Ате открыли самый отвязный памятник. Все сделано с большим казахским остроумием: и скамейка, где сидит Джон Леннон с гитарой, и фигуры трех стоящих позади остальных битлов. Этакие свои в доску парни из соседней подворотни. Правда, чуть-чуть скуластые и слегка прищуренные, что еще раз подчеркивает интернациональную сущность не только музыки группы Битлз, но и самих ее участников. Вот уж поистине Джон, Пол, Джордж и Ринго — достояние всего человечества.
Все проекты, связанные с увековечением Битлз, рано или поздно сталкиваются с главной проблемой современности — финансированием. В белорусском городе Гомеле поклонники Битлз нашли решение вопроса настолько же простое, насколько и стильное. Работал на автопредприятии, они воспользовались служебным положением и сварили фигуры битлов из металлолома: амортизаторы стали ногами, шестерни — бедрами, водопроводная труба — саксофоном. Наличие саксофона делает затруднительным идентификацию фигур битлов, никто из которых сакс в рук не брал (по крайней мере, в трезвом состоянии). Тем не менее, если авторам хочется именовать своих «железных дровосеков» битлами, то пусть так оно и будет. Больше битлов — хороших и разных!
Есть свой памятник битлам и у славной когорты украинских битломанов. Он установлен в городе Донецке, в молодежном развлекательном комплексе «Ливерпуль». Двухметровые фигуры музыкантов представлены очень динамично, как будто выхваченные стоп-кадром на одном из выступлений. Эта легкость – почти полет – даже вне зависимости от портретного сходства передает главное, что было в Битлз, – их гениальную простоту.
Кроме памятников, по всему миру разбросанные памятные места, посвященные ливерпульскому квартету, Начиная с мемориала «Земляничные поляны» в Центральном Парке Нью-Йорка, ставшим настоящей Меккой для почитателей Джона Леннона, и заканчивая разного рода «стенами», как например, в Праге. Создаются и временные памятники из недолговечных материалов. В Новосибирске на фестивале снежных скульптур была слеплена композиция, достойная Сальвадора Дали, — фантасмагорическое нагромождение из фигур битлов, гитар и «желтой подлодки». Сама же трехметровая пенопластовая «Yellow Submarine» всплыла неподалеку от Екатеринбурга на озере Утятское, ознаменовав 65-летний юбилей Джона Леннона. Просуществовал сей памятник недолго: местная шпана, уподобившись испанским братьям по оружию, просто-напросто сожгла его. Такова человеческая порода – один строит, другой уничтожает, и так продолжается из века в век...
И все-таки главным памятником битлам должно стать величественное задание храма Любви, Мира и Музыки имени Джона Леннона, работу над которым много лет подряд ведет главный битломан всея Руси Коля Васин. Множество сложностей и препятствий не дают осуществиться этому проекту. Пока, насколько известно редакции «Эплоко», готов только макет. Но даже если этот храм и останется лишь метафорой всего прекрасного, что подарили Битлз человеческой цивилизации, – ничего страшного. Храм Любви, Мира и Музыки существует во всех сердцах, которые радостью отзываются на звуки битловских песен, для которых гармония и свет ассоциируются с Великой Четверкой. Это и есть главный памятник Битлз!

Алексей Коршун, апрель, 2009

Коля хочет строить его на Ваське на берегу Финского залива.

Вот например есть у Леннона песня, которая могла бы быть замечательной по всем статьям - "Happy Christmas (War is over)". Могла бы... Если бы не дебильный Ёкин вокал