Круговая порука мажет как копоть
Я беру чью-то руку, а чувствую локоть
Я ищу глаза, а чувствую взгляд
Там где выше голов находится зад
За красным восходом - розовый закат.

     В этих строчках – угасание всей идеологии СССР. Первоначально был "Коричневый закат". В одном из интервью у Бутусова, принимавшего тексты, спросили, почему слово было изменено. Ответ был следующим: "розовый закат" - это более серьезная критика в адрес партийной системы, чем коричневый, потому что розовый по отношению к красному - символически упаднический, деградирующий цвет".
В то время разбухавшей лжи в партийной среде пойти против члена партии или партийной бюрократии мог только вышестоящий партийный элемент, иначе человек просто подписывал себе приговор. Не смертный, но на трудную дальнейшую жизнь точно. В надежде найти поддержку среди окружающих нас людей, мы ищем руки помощи…Но вместо этого толкаемся локтями. "Я ищу глаза, а чувствую взгляд" – я пытаюсь прочитать в глазах, почему всё так, а не иначе, но чувствую на себе настороженный взгляд, "слежка за свободой" продолжается…

Скованные одной цепью
Связанные одной целью
Скованные одной цепью
Связанные одной...

     Таких людей, как герой данного произведения – множество, это вся несогласная с положением молодёжь. Скованные цепью цензуры, запретов и всеобъемлющей лжи.

Здесь составы вялы, а пространства огромны,
Здесь суставы смяли, чтобы сделать колонны
Одни слова для кухонь другие для улиц.
Здесь сброшены орлы ради бройлерных куриц,
И я держу равнение, даже целуясь

     Здесь составы вялы – несмотря на все ухищрения и попытки создать идилличное мышление, уровень жизни в стране совершенно не тянет на "процветание". Здесь суставы смяли – отображение унижения человеческой личности, превращение человека – в винтик бюрократической машины, рабский труд, всеобщее ничтожество людей…Цензура всюду, развито "стукачество" среди самых близких людей, приходится следить за своими словами, как бы ни сказать лишнего…Здесь сброшены орлы ради бройлерных куриц, здесь материальные ценности куда важнее ценностей духовных…

На скованных одной цепью
Связанных одной целью
Скованных одной цепью
Связанных одной целью...

Можно верить и в отсутствие веры
Можно делать и отсутствие дела
Нищие молятся, молятся на
То что их нищета гарантирована
Здесь можно играть про себя на трубе
Но как не играй все играешь отбой
И если есть те кто приходит к тебе
Найдутся и те кто придет за тобой

     В стране, где запрещена вера в Бога, люди не верят даже в себя. Нищие, беспомощные, они просят об одном – что бы ни было ещё хуже, молятся на гарантированное серое безрадостное будущее. Что ни делай, чем ни занимайся – конец предрешён заранее.
К нам приходят люди, которых мы считаем друзьями…Но возможно они пришли для                        доноса, и если это так, то скоро и "придут за тобой".                                                                                   

Также скованные одной цепью
Связанные одной целью
Скованные одной цепью
Связанные одной...

Здесь женщины ищут, но находят лишь старость
Здесь мерилом работы считают усталость
Здесь нет негодяев в кабинетах из кожи
Здесь первые на последних похожи
И не меньше последних устали, быть может,

Быть скованными одной цепью
Связанными одной целью
Скованными одной цепью
Связанными одной целью...

     Женщина, святой идеал для Кормильцева, ничтожна здесь, в этой стране, в этом обществе. Олицетворение доброты, материнства, мира – что может найти она здесь? Только старость…Здесь также просматривается параллель с пацифизмом, пытавшемся развиться в СССР и тяжко подавленным машиной власти, как источник неугодного власти анархизма.
Люди работают с ненормированным рабочем днём, до смертельной усталости, но кому есть до этого дело – человек здесь – станок, сломался – на ремонт, и вновь за работу. И это уже не установка свыше – люди несут в себе эту "рабскую" программу, уже нельзя винить в этом лишь "негодяев в кабинетах из кожи". И равенство всех в этой системе, от низов до верхов, от первых до последних. И все устали быть скованными, все стремятся сбросить с себя оковы…

     Главная идея произведения передаётся поэтом и через художественно – выразительные средства. Если проследить "анатомию" стиха, то сразу же в глаза бросаются анафоры – повторы начала строк. "Я ищу", "Я беру"  - это использовано поэтом не просто так, а с глубоким смыслом – это личное местоимение, как единственное лицо в произведении, отображает одиночество, эти слова словно гулкое эхо тяжёлых шагов отдаются в каждой строчке. Многочисленный повтор слов "скованные" и "связанные" – тоже несут немалую смысловую нагрузку, впрочем, как и эпифора "цепью" и "целью". Эти слова составляют ритм стиха,  возможно проследить аллитерацию – мы слышим монотонные удары, звон цепей…С целью подчёркнуть  иллюзорность свободы использована анафора слова "Можно". Оно олицетворяет собой следующий смысл – вроде человек свободен, и ему МОЖНО практически всё, создаётся такая сладкая иллюзия... Но тут же строфа обрывается жёстким и точным высказыванием – "и если есть те, кто приходят к тебе, найдутся и те, кто придёт за тобой". Строчки поставлены так не случайно, пара успокаивающих предложений, легко читаемых, даже каких-то мягких – последовательность гласных и согласных, преобладание звуков "М", "В", "Н", "И". И тут же контраст с ритмом "Д", "Р", "Т". Во второй строфе ярко бросается в глаза слово "Здесь" – оно присутствует здесь для усиления, для акцентирования внимания читателя, что всё описанное – не выдумка поэта, что всё происходит ЗДЕСЬ и сейчас. Не менее интересны красочные метафоры произведения. "Негодяи в кабинетах из кожи" противопоставлены женщинам, находящим старость. Эта глубокая пропасть между верховным руководством и простым народом, кабинетами из кожи и рабскими цепями. Также в первоначальном варианте присутствовала метафора "За красным восходом - коричневый закат", что символизировало Октябрьскую революцию, как восход новой страны, и коричневый – фашизм, который чуть было не подвёл страну к закату. Хотя Кормильцева и не устраивали порядки в СССР, он всё-таки любил свою страну и переживал за неё.
     Герой этого произведения – человек, впервые попавший в пространство извне, впервые выбравшийся из этой системы. Он чем-то похож на подростка, познавшего сладость самостоятельности, бунта против действительности.

Вот и закончилась перестройка. Развалился всерьёз и окончательно Советский Союз, рокеры, с их революционными настроями, выполнили свою миссию. Как символ конца Эпохи Перемен – 80-х - погиб Виктор Цой, на всеобщую сцену вышла попса и фонограмма. Блестящие и мега-популярные "Наутилусы" закончили своё существование на пике успеха. Обстановка в группе была критическая, хотя группа и стремилась к возрождению. Это сильно влияло на Илью, который всегда ценил группу, всегда подчёркивал: "Я человек, который является частью коллектива, в котором происходит коллективное творчество".

     Страна, теперь уже Россия, повисла над пропастью, и никому неизвестно было, что же будет дальше. Теперь бандитизм был обыденностью, страшно было выходить на улицу. Отсутствие средств к существованию и банальный голод – вот обстановка девяностых. Казалось бы – вот она, свобода! Пал железный занавес, нет вечного "надсмотрщика", что ещё надо для свободолюбцев? Но страны как таковой больше не существовало. Социальные и моральные устои потеряли свою актуальность, из одной крайности страна перешла в другую, идиллия сменилась открытой гниющей раной реальности. Падала рождаемость, что очень точно подметил Кормильцев в своём произведении "COMEDOWN" - "Кому нужны новые дети за пару лет до конца света?"

     Группа не сдавалась, но стиль её стал совсем иным – поэтический Герой Кормильцева из бунтаря-подростка вырос в осознанного отшельника. Смотря на происходящее вокруг, Кормильцев изливал свои мысли в своих произведениях. Люди вокруг стали зверьём, думающим лишь о собственном выживании. Но такие люди, как Кормильцев, Бутусов и прочие "иные" не могли перестроиться из бунтарей восьмидесятых в накрахмаленное зверьё девяностых.

     "Рок-революция пожирала своих детей" – так скажут об этом времени после.

     В эту эпоху Чёрных Птиц, как вестников разрушения, расцвёл поэтический Гений Ильи. Самоотчуждение от окружающего болота, стремление к чему-то высшему, светлому – главная тема в этих произведениях. Взросление, одиночество – лицом этих переживаний является "Подросток" Кормильцева.

это было рано утром в мой любимый час
я искал свежий ветер на пустых мостовых
я пил воду из-под крана и жевал чёрствый хлеб
и я встретил человека - это старый сюжет

     Голодные, обременённые излишней свободой, переросшей в одиночество, подростки, бродящие по улицам в поисках хоть чего-нибудь, уже не живущие, а просто влачащие своё существование…

Я заранее знал, что он будет необычен
Я сказал ему "здравствуй", и похлопал по спине
С тайной мыслью нащупать его ангельские крылья
С тайной жаждой увидеть надпись на стене
Надпись огнём на этой стене

     Герой – подросток, тайно хранит в себе по-детски наивную надежду на светлое будущее, пусть даже на такое нереальное, как встретить Ангела на мостовой. Ангел, как символ Свободы и Покоя, светлого Счастья, оставил цепочки следов в произведениях Кормильцева эпохи девяностых.

Но он был из глины, но он был из плоти
Он сумел бы вряд ли даже пройтись по воде
Он отвел мою руку и сказал мне улыбаясь:
Ты ошибся, мальчик, я такой же, как все
Такой же, как ты такой же, как все

     Надежды поколения восьмидесятых рухнули, вместе с ненавистным Союзом, как это ни парадоксально. Вчерашние кумиры-бунтари уходили в грязный кровавый бизнес, в то время как одухотворённая молодёжь падала вниз. Люди без будущего, люди без имени, им некуда было идти дальше.

Это было рано утром в мой любимый час
Э искал свежий ветер на пустых мостовых
Я купил себе газету на последний пятак
И отправился назад по другой стороне
Шагая назад по другой стороне

     И тогда Герой возвращается, чтобы оценить свою недолгую жизнь, взглянуть на ситуацию с другой стороны. А что если не идти вслед за призрачными Кумирами, утопающими в грязи, потерявшими своё стремление к вечной Свободе и переменам? "Поиск свежего ветра" – поиск чего-то нового, прежние установки устарели, нужны новые ресурсы для самопознания.

И под звук моих шагов между каменных стен
Ситуация сама превращалась в стихи
И когда путь завершился последней строкой
Я почувствовал руку у себя на плече
Шум ангельских крыл пустота за спиной

     Герой, выбравший свой путь свободы, понимает, что теперь он – свободен. Свободен от зависимости этой самой свободы. Теперь уже в нём ищут поддержку такие же, как он.

И я кинулся назад, чтобы его отыскать
И придя назад на место, я стоял как во сне
Это случилось здесь, но наверно не со мной
Только надпись огнём на холодной стене
"такой же, как ты такой же, как все"

     Герой искал нового путеводителя, кумира, но нашёл себя. Искал Свободы взаймы, но нашёл её для себя. Взросление, самостоятельность – он искал не этого. Ища путника, который вывел бы его на Свободу, Герой понял, что найдёт её лишь самостоятельно. Люди равны, и даже Ангел – такой же, как он, такой же, как все. И его собственное будущее зависит исключительно от него самого.

Но уже исходящей от него самого. Герой "утвердился в своей вере", вере в Революцию, что всё можно изменить, иначе страна, город, мир, Жизнь уничтожит себя сама, если это не остановить.

     Так родилось произведение "Viva la revolution!"

Я умру от тоски
Если завтра здесь всё будет так же, как было вчера.
Я хочу жечь костры,
Танцевать на осколках витрин и не спать до утра.
Мы с тобой возведём
Баррикады на каждом углу, и сразимся с врагом.
И увидит весь мир
На страницах газет наши лица, когда мы умрём.

     Вот и выросший, сформировавшийся, как личность, Герой предстаёт перед нами действительно героем. Он насмотрелся на происходящий хаос, он устал быть пассивным созерцателем, он "умрёт от тоски", если ничего не изменится. И тогда Герой решается взять на себя смелость изменить всё это. Его душа требует костров, баррикад, маршей – в этом стихотворении пишет сам Кормильцев, вся его бунтарская сущность высвечивается в этом произведении, как в линзе, кульминацией бунтарского образа. Он не одинок, у него есть Спутница, как уже писалось, женщина для Кормильцева всегда была чем-то священным, порой она служила орудием в его стихах, чудом, которое могло бы изменить мир. Вот и в этой ситуации Герой не обходится без прекрасной и такой же революционно настроенной Её. Герой просто хочет добиться поставленной цели -  однако, подобно Герою "Нашей семьи" хочет остаться в памяти людей, закрепить своё имя на устах времени – когда они умрут, весь мир запомнит их как революционеров и бунтарей.
Viva! Viva! Viva la revolution!

     А вот и сам девиз всей творческой жизни Илья Кормильцева и его поэтических героев.

Город в наших руках!
Я устал от борьбы и стрельбы, я хочу отдохнуть.
Отложи телефон!
Положи свою голову мне на пробитую грудь.
Ты меня не буди,
Я боюсь, что проснусь и узнаю, что всё это сон.
Как признанье в любви
Повторяй вслед за мной:
Viva, viva la revolution!

Viva! Viva! Viva la revolution!

     Герой добился своего, и Революции дан ход. Но погибает он одним из первых, как истинный герой. Он не руководит своими людьми сверху, не прячась за их спины – иначе он ни чем не отличается от других, ему нужен сам вкус этой свободы через собственную кровь. Смерть для него – не трагедия, он был к ней готов, что подтверждает его внутреннюю взрослость и независимость. Революция для него – это его Любовь, смысл его недолгой, но свободной жизни. И последними его словами будет девиз его Революции, и на краю жизни и смерти с ним будет две Его любви, две Его женщины – Спутница и Революция.
Это произведение, наверное, именно из-за своей революционности, долгое время оставалось неизвестным. Написанное в  середине девяностых, он было переложено на музыку группы "чужие", собственного музыкального проекта Ильи. А как говорилось ранее, вся группа и её творчество оставались глубоко "подпольными". Но уже после смерти Кормильцева, главным образом в Интернете, удалось найти одну-единственную запись этой песни, которая стала революционным гимном выросшему поколению девяностников. Людей, слышавших это произведение – сотни, что неизмеримо мало в сравнении с другими стихами. Но то, что люди ИЩУТ записи этой редчайшей песни указывает на актуальность данной темы для современной молодёжи

Библиография:

"Никто из ниоткуда", Илья Кормильцев, "Открытый Мир", 2006г.
Сайт группы "Наутилус Помпилиус" http://www.nautilus.ru/begin.htm
"Хэдлайнеры", Александр Кушнир, "Амфора", 2008г.
Обсуждение некоторых песен, в том числе с моим участием, проводимое на форуме, посвященном творчеству группы "Наутилус" https://naupiter2006.4bb.ru/index.php

он было переложено на музыку группы "чужие"