Вчера мы наконец-то нашли мемориальную стену Летова. Она находится на Арбате, только в отличии от стены Цоя располагается во дворах.

Да, миловидная:)

У меня начался период гражданской Обороны)
Если интересно-читайте)

Александр Кушнир - Мышеловка (из книги "100 магнитоальбомов русского рока")

Записи одного из первых альбомов "Гражданской обороны" предшествовало немалое количество полустудийных экспериментов, проведенных Егором Летовым и Константином "Кузей Уо" Рябиновым в подвалах и институтских лабораториях города Омска. "С самого дня рождения "Гражданской обороны" (8 ноября 1984 года) мы с Кузей Уо сразу же сделали ставку именно на изготовление и распространение магнитофонных альбомов, резонно решив, что live-выступления нам светят весьма не скоро, - вспоминает Летов в своих "ГРОБ-Хрониках". - Кроме того, так уж установилось, что есть записи - есть и группа, нет записи - нет и... "

"Гражданская оборона" начиналась как проект, исполнявший авангардную музыку. Но вскоре музыканты группы переключились на голимый панк-рок с эпатажными антисоветскими текстами. В конце 85-го года в деятельность "Обороны" вмешиваются местные правоохранительные органы. Даже находясь в глухом подполье, эта рок-группа влияла на настроения и умы людей и неотвратимо становилась для властей социально опасным явлением. Последствия не заставили себя долго ждать - с "Обороной" начали активно бороться.

Кузя Уо, несмотря на сердечную недостаточность, срочно был призван в армию. Летова отправили в психбольницу, где в течение нескольких месяцев накачивали психотропными средствами. Временно ослепнув, он столкнулся с раздвоением сознания и прочими "побочными явлениями", но все же сумел выстоять. Чтобы не сойти с ума, Летов целыми днями писал стихи и рассказы. Одно из стихотворений удалось сохранить: "В сумасшедшем доме художнику приснилось/Что кровавые туши убитых зверей/На мясокомбинате/ Превратились в огромные сочные/ Апельсины, гранаты, лимоны/И вот они на крюках/Легонько покачиваются/Тихонько звенят".

"В отношении моего опыта в психушке я бы использовал афоризм Ницше: "То, что меня не убивает, делает меня сильнее", - пишет Летов в своей "Творческо-политической автобиографии". - Пос-ле этого я понял, что я солдат. Причем солдат хороший. Понял я так-же, что отныне я себе больше не принадлежу. И впредь я должен действовать не так, как я хочу, а так, как кто-то трансцендентный хочет".

Выйдя из больницы, Летов в условиях полной изоляции пишет песни, созвучные его радикальным взглядам того периода: "Дезертир" ("сорвите лица - я живой"), антикоммунистический "Бред" и одну из первых суицидальных композиций "Умереть молодым", близкую по духу моррисоновской "No One Here Gets Out Alive".

Эти и другие песни долгое время существовали в черновом варианте, поскольку никакой возможности записать их у Летова не было. На дворе стоял 86-й год - антироковая кампания, докатившись до Омска с двухлетним опозданием, была в самом разгаре. С большинства местных музыкантов в КГБ взяли расписки, в которых те отказывались от какого-либо участия в опальном летовском проекте.

Психологически Летов был готов записываться самостоятельно. Все упиралось в отсутствие элементарной звукозаписывающей аппаратуры. Единственной омской группой, не испугавшейся сотрудничества с Летовым, оказалась фолк-панк-гаражная команда "Пик и Клаксон". В апреле 87-го года Летов вместе с музыкантами из "Пик и Клаксон" Олегом и Женей Лищенко выступает на I Новосибирском рок-фестивале.

Одной из основных интриг этой акции оказалась неравная схватка местного рок-клуба с обкомом комсомола, который нанес рокерам удар под дых, запретив приезд "Звуков Му" и "Аукцыона". На их место в фестивальной программе президент новосибирского рок-клуба Валера Мурзин в последний момент вписал "Гражданскую оборону". Тексты песен, естественно, подлежали строгой литовке. ГрОбы почему-то записывали их в темном зале, а затем безымянная машинистка впопыхах не перепечатала кое-какие места - как на грех, крамольные.

Когда группа сыграла первые композиции, в рядах официоза начался столбняк, а зал в полном смысле сходил с ума. Это был дебют Летова и его друзей на большой сцене, и они умудрились устроить в столице Сибири натуральный Пер-Лашез. "Оборона" со своими антисоветскими текстами и грязным гаражным звуком начала крушить все подряд. Охваченный волной дикого кайфа, звукорежиссер "Калинова моста" Александр Кириллов схватил лист бумаги, написал печатными буквами: "Кто литовал?" и пустил эту парфянскую стрелу по рядам в направлении жюри...

Вернувшийся из Новосибирска домой Летов прекрасно понимал, что пока комсомольская "телега" о фестивальных подвигах дойдет до Омска, у него в распоряжении еще имеется несколько недель. Именно в этот узкий временной интервал мая-июня 87-го года им в одиночку было записано сразу пять альбомов: "Мышеловка", "Красный альбом", "Хорошо!!", "Тоталитаризм" и "Некрофилия".

Формально числившийся художником-оформителем, Летов к тому моменту уже давно находился в свободном плавании. Не связанный с социумом никакими договорами, он нес трудовую вахту у себя дома, фиксируя по одному альбому за два-три дня. В них во-шли композиции периода 1985-1987 годов.

"Я записывался со страшным стремительным кайфом, высунув язык и прищелкивая пальцами. Помню, что когда я закончил "Мышеловку", свел и врубил на полную катушку, то начал самым неистовым образом скакать по комнате до потолка и орать от раздирающей радости и гордости. Я испытал натуральный триумф. И для меня это до сих пор остается основным мерилом собственного творчества: если сотворенное тобой не заставляет тебя самого безуметь и бесноваться от восторга - значит, оно вздорная бренная срань".

Запись "Мышеловки" осуществлялась методом многократного наложения при помощи магнитофонов "Олимп-003", одолженных Летовым у "Пик и Клаксон" и у своего приятеля Дмитрия Логачева. Оба магнитофона Летов слегка переделал, добавив в общую электрическую цепь мерзостное звучание советских колонок и самопальных инструментов.

В записи каждого из инструментов приходилось прибегать к немалому количеству технических хитростей. Для того чтобы зафиксировать на пленку сложную барабанную партию, Летов записывал ее на девятую скорость и играл в два раза медленнее необходимого темпа. Затем магнитофон переключался на 19-ю скорость, в результате чего барабаны звучали в режиме хорошо темперированного хардкора - как, например, в композициях "Пластилин" и "Иван Говнов".

Уже в те годы Летов тяготел к грязному звучанию. "Вся беда нашего отечественного рока, возможно, состоит в том, что все стараются записаться почище", - говорил он в одном из интервью, датированном концом 80-х. На сессиях "Гражданской обороны" Летов упорно придерживался установки писаться быстро, грязно и максимально энергич-но. Считая, что атональное сопровождение создает драйв, он в рамках избранного шумового безумия оставался неплохим гитаристом - даже несмотря на некоторую наивность инструментальных вставок ("Он уви-дел солнце", "Дите", "Дезертир").

Последовательность записи была следующей: Летов играл на барабанах, потом на гитаре, басу и только в самом конце на образовавшуюся инструментальную болванку накладывал голос и дополнительные гитарные партии. Затем вся запись прогонялась через самодельный ревербератор.

...Летов, по его же словам, "в дрызг и брызг насрал на всяческие очевидные нормы звучания. Суровая противофаза, чудовищный перегруз, сплошной пердежный и ревущий среднечастотный вал... Вокал несколько "посажен" в пользу интенсивности и плотности звучания, что привело в некоторых случаях к заметному затруднению восприятия текстов слушателем".

Как и остальные студийные опусы ранней "Обороны", "Мышеловка" укладывалась в рамки тридцати минут и состояла из пятнадцати очень коротких, но очень энергичных композиций. Несмотря на пять наложений, примитивную технику и нехватку времени, Летову удалось создать один из самых живых и яростных альбомов за всю историю советского рока.

"Мышеловка" открывалась стихотворением "Так же как раньше", написанным Летовым в 85-м году: "Словно после тяжелой и долгой болезни/Я вышел под серым уютным дождем/Прохожие лепят меня как хотят/Так же как раньше/Я в мятой и потной пижаме/Но уже без претензий на белый полет/Cкоро придет/Осень".

Большинство песен напоминали доведенный до экологического примитивизма панк, сыгранный в стиле калифорнийских подвальных команд середины 60-х годов. Вокал Летова аналогов не имел. Это был монотонный вой с элементами шаманского нагнетания напряжения, разукрашенный анархическими лозунгами и выкриками "хой" - как у Майка на альбоме "LV". Несмотря на обилие ненормативной лексики, здесь пока еще нет мрака, характерного для поздних работ "Гражданской обороны". В "Мышеловке" много хуков, злости и запоминающихся рефренов, на интонационном выделении которых строится большинство хитов ("Он увидел солнце", "Желтая пресса", "Иван Говнов" и, конечно же, "Пошли вы все на..."). Так в 87-м году осмеливался петь (вернее, не петь, а рычать) человек, которому терять уже было нечего.

В своих песнях Летов искал абсолютную свободу, изобретал "новую дерзость" - пусть экстремистскую по форме, но позитивную по сути ("прецедент торжества бунта и свободы над твердокаменными законами и чугунными скрижалями тоталитарного бытия").

Летов боролся с социумом в лице доперестроечного совдепа - а совдеп в свою очередь боролся с Летовым. В конце июня до Омска наконец дошла комсомольская телега, направленная из Новосибирска кем-то из соорганизаторов фестиваля. Летову грозила вторая серия принудительного лечения в психбольнице - со всеми вытекающими последствиями. Мышеловка, однако, не захлопнулась. Не дожидаясь появления санитаров, Летов прихватил сумку со свитером, купил билет на поезд до Москвы и отправился в автономное плавание по стране.

"Мы с Янкой были в бегах вплоть до декабря 87-го года, - вспоминает Летов. - Объездили всю страну, жили среди хиппи, пели песни на дорогах, питались чем Бог послал. На базарах воровали продукты... Жили в подвалах, в заброшенных вагонах, на чердаках... В конце концов, благодаря усилиям моих родителей розыск прекратили и меня оставили в покое. Начинался новый этап перестройки и диссиденты уже никому не были нужны".

Александр Кушнир - Хроника пикирующего бомбардировщика (из книги "100 магнитоальбомов русского рока")
На определенном этапе деятельности "Гражданской обороны" Егор Летов сотоварищи пришли к выводу о том, что художнику "невозможно выразить абсурдность, кошмарность и игривость окружающей действительности... адекватнее и сильнее, чем сама реальность - ее объекты и проявления - конкретная музыка, произведения народной и официальной культур". В результате подобных выкладок и возникла группа "Коммунизм", в рамках которой музыканты начали экспериментировать с полузабытыми музыкальными слоями двадцати-тридцатилетней давности. В своей программной статье-манифесте "Концептуализм внутри", опубликованной в журнале "Контркультура", Летов и Кузя Уо нарекли подобные опыты с уже готовым, написанным ранее материалом "коммунизм-артом". "Внезапно мы поняли, что при отстраненном взгляде на знакомые объекты нам открывается целая линия жизни", - вспоминает Олег "Манагер" Судаков.

Исследуя эстетику и культурные традиции эпохи развитого социализма, музыканты в течение двух лет (88-89 гг.) записали полтора десятка альбомов, в которых в основном обыгрывалась атмосфера молодежного энтузиазма, времени несбывшихся надежд и иллюзий 60-х годов. Дух этой эпохи небезосновательно ассоциировался с фильмами Василия Шукшина и поэзией Эдуардаса Межелайтиса, музыкой Колкера и Михаила Танича. "Пластинки тех времен я бережно хранил лет с двенадцати, - вспоминает Кузя Уо в интервью журналу Underground. - Я подсознательно понимал, что это такие вещи, которые надо беречь... Это очень профессионально. Эти песни писали и исполняли очень сильные люди, цвет русской культуры".

...Не стесненные узким арсеналом средств, применяемых в панк-роке, Летов, Кузя Уо и Манагер чувствовали себя на сессиях "Коммунизма" уже не генералами рок-н-ролльного фронта, а свободными художниками, которые с легкостью могут позволить себе любые импровизации в области формы и звука. "Мне с каждым днем все труднее и труднее писать песни, - говорил в 90-м году Летов. - За весь прошлый год я написал, наверное, около пяти композиций, а все остальное был "Коммунизм". Именно в "Коммунизме" я выражал себя адекватней, чем в "Гражданской обороне".

Развивая традиции "Мухоморов" и "ДК", "Коммунизм" эволюционировал от магнитофонной фиксации спонтанных однодневных хэппенингов до работы со звуковыми коллажами. Вот лишь некоторые из этапов "коммунистического" строительства: использование стихов поэтов хрущевского периода (альбом "На советской скорости"), наложение вокальных партий на инструментальные фонограммы классиков панк-рока и эстрадных оркестров (альбом "Родина слышит"), дембельские песни (альбом "Солдатский сон"), фрагменты радиоспектаклей (альбом "Чудо-музыка"), тексты и высказывания деятелей культуры (альбом "Народоведение"). Кроме этого, в аудиоархиве "Коммунизма" числились эксперименты с ленточными кольцами (альбом "Сатанизм"), народные дворовые песни, спетые на музыку Beatles и Shocking Blue (альбом "Лэт ит би"), коллажи из воспоминаний о Ленине (альбом "Лениниана") и индустриальные перфомансы (альбом "Игра в самолетики под кроватью").

Пиком подобных опытов стал записанный в декабре 89-го и сведенный в январе 90-го года альбом "Хроника пикирующего бомбардировщика" - своеобразное подведение итогов двухлетней деятельности проекта. Четырнадцатый альбом "Коммунизма" представлял собой типичный сборник, состоящий из песен Летова и его соратников по ГрОб Records, а также из их любимых произведения русской и мировой музыкальной классики.

По духу альбом представляет собой своеобразное прощание с прошлым - в том виде, как воспринимали ушедшую эпоху Летов сотоварищи. Здесь много ностальгических мотивов и лирических настроений. Открывает "Хронику пикирующего бомбардировщика" композиция из одноименного кинофильма - "Туман", очень проникновенно спетая Летовым. Инструментальное сопровождение носит авангардистский характер и состоит из целой какофонии звуков, в которых совмещены "прямая" и "обратная" гитары, а также пропущенная задом наперед запись с ревом самих музыкантов.

...Будучи по своей природе архивариусом и тщательно храня записи всевозможных джемов и музыкальных посиделок, Летов крайне уместно включил в "Хронику" фрагмент вечеринки, состоявшейся на квартире у старых друзей из "Пик и Клаксон" зимой 87-го года. Дима Селиванов, подыгрывая себе на акустической гитаре, тихо напевает американскую народную песню "The Birds Of Paradise". Потусторонний голос Селиванова звучит здесь с такими задушевными интонациями, словно он исполняет "Полюшко-поле": "Nothing is real for the skies / Said the birds of paradise / Flying home, flying home / From the world that was made of stone".

Помимо целого букета разностилевых и разножанровых кавер-версий на "Хронике" присутствовало и несколько композиций, агрессивно сыгранных в духе "Гражданской обороны", - в частности. "Гавна-пирога", созданная Кузей Уо и спетая им в дуэте с Летовым под хардкоровый аккомпанемент двух гитар. Написанные Летовым "Маленький принц..." и "Иванове детство" (впоследствии переигранные на альбоме "Прыг-скок") отражали его депрессивно-суицидальные настроения того времени: "Просто лишь когда человече Мрет / Лишь тогда он не врет". Включение подобных песен в альбом ретро-ностальгического плана лишний раз иллюстрировало теорию Летова о том, что "все наши действия (вплоть до одиночного творчества) тоже являются объектами "коммунизм-арта".

Янка Дягилева спела на альбоме (вместе с Анной "Нюрычем" Волковой) "Нюркину песню", народную песню "Сад" и композицию Михаила Танича "Белый свет". Последняя была аранжирована в стиле вокально-инструментального ансамбля, исполняющего "белый танец" на выпускном вечере в школе. В качестве электрооргана здесь использовался однооктавный детский синтезатор "Соловушка", прозванный музыкантами "расческой". "Мы не играли на всяких современных "Ямахах" потому, что, несмотря на их якобы богатую окраску, они имеют характерный неживой звук, - вспоминает Летов. - А используемые в 60-х годах инструменты были живыми и даже электроорганы имели очеловеченное звучание".

Надо сказать, что на записи "Хроники...", впрочем, как и на любых сессиях "Коммунизма", музыкантами проводилось множество экспериментов со звуком. В частности, ими были опробованы разные версии треков, отличавшихся изменением скорости на двух магнитофонах "Олимп". В результате подобных опытов (продолженных впоследствии на "Прыг-скоке") партии ударных могли звучать таким образом, словно в сессии участвуют как минимум два барабанщика. Фрагмент из книги "Повесть о настоящем человеке", язвительно прочитанный Кузей Уо, сопровождался хитроумным "плэйбэком", в "прямом" варианте которого Кузя наяривал смычком по струнам бас-гитары. Динамики, из которых раздавался весь этот джаз, поднимались музыкантами в воздух и поворачивались под разными углами, чтобы звук носил то нарастающий, то убывающий характер. Затем этот психоделический хаос был превращен в ленточное кольцо, выполнявшее функцию инструментальной подкладки - правда, весьма дисгармоничной.

Венчала альбом эпохальная "Мясная избушка", во время записи которой произошла целая цепь совпадений и необъяснимых мистических явлений. Из окон летовской квартиры выпадали стекла, со стены падал портрет Моррисона, отключалось электричество и гасли свечи. Сама же композиция представляет еще один летовский крик о том, как внутри человека "загнивает душа". Вокала, как такового, здесь не было. Как не было и шаманской монотонности, оголтелого бреда или безрадостных исповедей. Практически полное отсутствие инструментов - в полной тишине происходит раскаяние, публичное распятие самого себя под отдаленный звон церковных колоколов: "Я разбил себе вдребезги лоб / О величавые достоинства мстительной памяти / Ненароком наблюдая / Как в мясной избушке помирала душа".

Когда эта композиция наконец-то была зафиксирована на пленку, а альбом - окончательно смикширован, участники проекта решили его не тиражировать. Замораживание "Хроники", по-видимому, обуславливалось желанием Летова избежать очередных обвинений в суицидальной тематике. Второй вероятной причиной являлось разочарование Летова, вызванное примитивной реакцией большинства слушателей на опусы "Гражданской обороны". Возможно, именно в тот момент Летов вспомнил почитаемое им Евангелие от Фомы: "Не давайте того, что свято, собакам - дабы они не бросили это в навоз".

Но судьба распорядилась по-иному. Так случилось, что "утечка информации" была достаточно велика и альбом начал распространяться стихийно, помимо воли его создателей. Несмотря на то что тот же Кузя Уо считал "Хронику" "очень цельным альбомом", из которого "нельзя выбросить ничего лишнего", Летов со временем прозаично разорвал эту работу "на куски". Часть композиций была опубликована в рамках его нового проекта "Егор и оп...еневшие" (на альбомах "Прыг-скок" и "Сто лет одиночества"). "Нюркина песня" вошла в посмертный альбом Янки "Стыд и срам", а несколько номеров попали в "коммунистический" кассетный сборник "Благодать. Часть IV". Непосредственно сам альбом "Хроника пикирующего бомбардировщика", который тот же Летов считал "наивысшим достижением "Коммунизма", в первоначальном виде переиздан так и не был.

Евгений Козловский - рецензия на альбом группы Егор и Опизденевшие "Сто лет одиночества"
Рецензия взята с сайта wwwcdru.com

Игорь Лебедев, который ставит этюды на сайт и терпеть не может печатного мата (я разделяю его симпатии, хотя и... отчасти) в данном случае просто вынужден смириться: коли уж предоставляемый сайтом диск носит такое название. Из этой песни выкидывать слова бессмысленно. Последовательнее было бы выкинуть саму песню. То есть диск.

Но выкидывать диск было бы акцией антидемократической (поскольку в хит-параде RealAudio сайта он попал в первую десятку) и, возможно, даже антикоммерческой (по той же самой причине). Скорбеть же о вкусах публики (читай - реальных и потенциальных покупателей) - дело совершенно пустое. А править эти вкусы - безнадежное. Хоть, может, и не вполне. Правка общественных вкусов - это, возможно, та самая капля, которая точит камень. Но вы можете представить себе, как медленно она это делает?

"Егор" - это понятно. Егор Летов. Кто же - опизденевшие? Судя по тексту на буклетике - Константин Рябинов, Анна Волкова, Игорь Жевтун и Александр Рожков. Вероятно, они согласились с тем, чтобы их так назвали. Я бы не согласился ни за что.

Что значит это сакраментальное слово? Что господа пришли в состояние шока, ступора, чего-нибудь еще в этом роде от чего-либо. Что же, прийти в подобное состояние по нашей теперешней жизни можно вполне, на себе испытывал. Тут главное - придя в него и немного в нем поневоле побыв, суметь из него вбраться. Если этого не случилось, - значит опизденевшие господа таковыми и остались. То есть они - неадекватны действительности. Попроще сказать - сумасшедшие.

Вообще говоря, творчество сумасшедших обычно бывает интересно лечащим их врачам. Но нет! - выставки работ параноиков и проч. порою привлекают и общественный интерес. И часто - по делу. В данном случае беда в том, что опизденевшие скорее всего таковыми просто прикидываются. А это уже в любом смысле значительно менее интересно.

Получив диск, я попал в ужасную пробку: Дмитровка провалилась под землю, и я преодолевал полтора километра Садового кольца четыре с лишним часа. Практически поневоле прочел все тексты песен и стихов (на диске, как впоследствии оказалось, два стихотворения читаются автором без музыки). Не уверен, что справился бы с этой совершенно нетривиальной задачей в обстановке более тривиальной. Дома, например. В общем, все складывалось в одно: опизденевший от пробки, случившийся в результате ухода на многие метры под землю одной из московских центральных улиц (событие, от которого и впрямь довольно легко опизденеть), я читал стихи опизденевшего Егора Летова. Приговор был окончательным и обжалованию не подлежал: бред сивой кобылы. Я даже подумал, что не так и трудно написать макрос для Word-а, который бы сочинял подобные тексты без участия Летова или какого бы то ни было другого гуманоида.

ПризнаЮ: был не прав. Когда диск слушаешь, оказывается, что дурацкие эти тексты, воспроизводимые автором то с кривой ухмылкой, то с истерическим надрывом (обнаружил на диске ровно две вышеназванные "краски"), начинают нести определенный смысл. Эмоциональный. Ключевые слова, призванные будить ассоциации, оказывается, подобраны довольно точно. Ну, приблизительно, как образы картинок параноиков. То есть появилось подозрение, что Егор Летов опизденел и впрямь, а не просто прикидывается. А если и прикидывается - делает это довольно убедительно.

После первого, поверхностного, вполуха, прослушивания диска я решил начать этюд о нем приблизительно так:

"Если вы пришли в ресторан и буквально в первый момент обнаружили, что у скользнувшего мимо официанта жирная черная грязь под ногтями, а на белом переднике - пара подозрительного вида пятен, - вы скорее всего из ресторана тут же и уйдете, не интересуясь, вкусно ли там кормят и нету ли каких других скрытых от первого взгляда достоинств. Когда я услышал, что г-н Летов не умеет произносить некоторых звуков русского языка: у него вместо "чемодана" получается "цемодан", вместо "что" - "цто" и тому подобное, - я решил, что вслушиваться в его песни совершенно незачем: точно так, как пробовать блюда ресторана с грязными и неопрятными официантами. Ибо если человек решается выступить перед публикой в роли артиста (а что же иное делает Летов, записав диск и, как минимум, не возражая против его продажи? здесь даже более того: он сам является диска этого и продюссером!), он должен озаботиться хотя бы минимумом приличия. Исправить речевой дефект вроде предлагаемого г-ном Летовым - дело, скажу и профессионально ("преподаватель актерского мастерства" - одна из специальностей по диплому), и по личному опыту - двух-трех месяцев работы. Правда, упорной, но все же посильной.

Однако, я, увы, не являюсь простым посетителем ресторана - я, что называется, "ресторанный критик" - так что, вынужденно перебарывая брезгливость, сажусь за стол и спрашиваю меню..."

Спросив же меню и внимательно его продегустировав (специально и внимательно прослушав весь диск), я пришел к выводу, что приведенный выше зачин был бы ошибкой. Вот почему: не то что бы опизденевший Егор Летов продумал этот ход намеренно. Возможно - ход подсознателен. Но концептуально Егор на своих слушателей плюет и кладет. Что слышно буквально изо всего. И нежелание заниматься чистотой речи - только маленькая деталька в общей картине. То есть: слушателям, которым альбом должен понравиться, должно понравиться и то, что на них плюют. Ну, приблизительно так же, как с соратниками г-на Летова, которым, видать, нравится, что Егор назвал их опизденевшими.

Но плюет так последовательно и энергично, что в результате оказывается: в альбоме что-то есть. Как минимум, энергия. Драйв.

Совсем особое дело, что мне не нравится ни истерический надрыв, ни эта вот не Бог весть как тонкая гаерская интонация (сам г-н Летов довольно точно называет ее "косоротой натужной ухмылочкой"). Что я предпочитаю более внятные ассоциативные ряды и особо предпочитаю, чтобы они шли вторым слоем под первым, логичным и достаточно простым...

Совсем особое дело, что я не хочу вслушиваться в бред наркомана и меня не интересуют проблемы скользких вен и пр.

Совсем особое дело и то, что, услышав случайно (возможно, даже, безосновательно), к какой кампании, тусовке принадлежит г-н Летов (мне сказали, что это Лимонов и вокруг него), я сразу почувствовал смешанное с отвращением предубеждение.

Всё это, пожалуй, дело моих личных предпочтений.

Если бы даже я считал тематику и стиль летовского альбома социально вредными, я, пожалуй, не стал бы заниматься контрпропагандой: я слишком понимаю ее полную бессмысленность, а чаще - даже и способность привести к прямо противоположным результатам.

Но я не могу считать социально вредным или социально полезным ни одно произведение искусства.

А у меня в результате возникло ощущение, что альбом Летова замешан все же на искусстве.

Не вызывающем моей симпатии. Но подлинном.

Да. Есть вот такой художник. У него есть свои слушатели. И свои поклонники. И дай им всем Бог!

Один из своих текстов г-н Летов заканчивает следующими словами:

"В начале было слово...
Все слова - пиздеж."
Ну вот. Летов с прочими опизденевшими часок попиздели. Я тоже немного попиздел по этому поводу.

Разошлись.

ЗЫ. Отсебятина. Альбом - безусловно из лучших Летовских,вместе с Прыг-Скоком. Но начинать с них знакомство с ГрОБ-ошибка. Нужно поймать настроение. Плохое настроение. Очень плохое. Тогда поможет и спасёт. Клин клином,как говорится)

Екатерина Борисова  - рецензия на альбом группы Гражданская Оборона "Долгая счастливая жизнь"
Рецензия взята с сайта  wwwzvuki.ru

Писать про Гражданскую Оборону и еще про Алису - сущее наказание для критиков: похвалишь ли, обругаешь ли, сохранишь ли нейтралитет, - всегда найдется толпа несогласных, готовых попортить тебе карму, а иногда и внешность. Однако обходить вниманием эти коллективы, равно как и личности их лидеров тоже как-то неприлично. Год назад 20-летний юбилей и новый альбом "Алисы" был обмусолен всеми СМИ; нынче то же самое творится вокруг 20-летия "Обороны" и ее свежего релиза. Редкий музыкальный журнал обошелся без пространных интервью с Летовым и славословий его новейшему труду. Воистину "альбом года", - если не по наполнению, то по количеству обсуждений.
Не вижу надобности останавливаться на подробностях создания "ДСЖ", - кому интересно, тот уже почерпнул все нужное из вышеупомянутых источников. Перейду сразу к главному: альбом - плох. Но плох он лишь для тех, кто ожидал от Летова дерзости, накала и запредела конца 80-х - начала 90-х. Ни новой "Войны", ни нового "Армагеддон-Попса", ни, тем более, еще одного "Прыг-Скока" Егор не создал. Да и не мог создать: слишком много воды утекло в реке Ине и прочих мировых потоках, слишком много лет, душевных трат, людей, событий, чувств и мыслей пришло, переработалось и ушло. Промежуточный конденсат вылился в два никаких (все познается в сравнении) альбома середины 90-х: "Солнцеворот" и "Невыносимую Легкость Бытия". Затем Егор долго занимался реставрацией и выпуском архива (своего рода аутотренинг), записал не слишком интересный сборник каверов "Звездопад" - и томил, томил поклонников обещаниями... Слишком многого все ожидали. И не так уж до фига получили.
В целом "ДСЖ" может понравиться тому, кто с творчеством Летова не знаком или знаком очень поверхностно: пластинка радует слух сильным, плотным звуком, мастерскими, экономными гитарными соло (никакого сравнения с когдатошней корявостью), общим ощущением многозначительности и масштабности. Любитель ГО со стажем радостно ахнет, послушав открывающую альбом песню "На Х*й!" - вот он, подлинный Егор, вот оно, Настоящее! Песня в самом деле исключительная; она, как резко распрямившаяся пружина, бьет зло, больно и никого не жалея. Да только засада в том, что на этой песне альбом по существу и заканчивается. Во-первых, остальные не идут с ней ни в какое сравнение по энергетике и мощи, по красоте и концентрированности. Во-вторых, сам текст, перечисляющий всё, что составляет основные темы Летовских песен и предметы его интересов, с однозначным резюме-рефреном "Х*й на все на это, и в небо по трубе!", делает дальнейшее прослушивание излишним. Вспоминается "Красный смех", когда-то сочиненный Неумоевым и перепетый Летовым (а давеча испоганенный Ленинградом): "Покидая свое тело как пожарище в смертном бою, наблюдая, как тональность, уходящую веру свою..." "На Х*й!" о том же: не воспевание смерти (в трубе крематория нет ничего героического или романтического), а усталая, привычная как ноющий зуб готовность к ней. Помните, у Шварца: "Смерть, оказывается, груба, и еще грязна: она приходит с целым мешком отвратительных инструментов" - "Откуда вы это знаете, принцесса?" - "Смерть подошла так близко, что мне было видно все". Летов, при всех перипетиях его непростой жизни, до сих пор казался почти бессмертным, над-человеком, не-человеком. Тут он впервые спел о своей конечности, написав чуть ли не завещание и подбив все итоги. Да, смертный Летов, монотонно бубнящий про долгую счастливую жизнь и лишь ненадолго оживляющийся в "Ангел устал", - это трудно принять. Летов, через силу исполняющий свой летовский долг (ведь должен же, наконец, выйти новый альбом!) - это очень печально. Но вполне понятно. Сколько ж можно, в конце концов? Все лучшее он давно уже сделал. И не обо всем, что происходит с человеком, стоит вещать толпам подростков, ни во что в силу возраста и количества выжратого пива не врубающихся, однако ж свято убежденных в том, что панки - хой. Какие, к черту, панки...
Прочий материал альбома, - лишь 12 бонусов к единственной стоящей песне. 11 из них ничем не плохи, кроме того, что ничем и не хороши, и один - откровенная ошибка. Это кавер-версия "Помоги Себе Сам" Машнина, - в оригинале язвительнейший, но при этом ужасно смешной рэп. Его категорически нельзя исполнять с серьезным лицом на фоне симфо-гитарных полотен: эффект пропадает напрочь. В репертуаре Летова изредка случались слабые каверы, но столь неудачного не припомню. Впрочем, и он тоже - в небо по трубе. И все остальное.

**********************

Ещё о нём же.

Максим Семеляк - Рецензия на альбом группы Гражданская оборона «Долгая счастливая жизнь»
Рецензия взята из журнала Афиша

Этот альбом напоминает летовский the best of, только скроенный из совершенно новых и неслыханных вещей. Это ровно та «Гражданская оборона», которую все знали, а кто-то любил, — только постарше, половчее, повесомее. Здесь есть отчаянный мат, сложноустроенный глуховатый звук, гаражный панк, блиндажный психодел, сердобольный смех и потрясающие шальные песни про нескончаемость вечера после войны, уставших ангелов, веселых ежей в лесу и вселенскую большую любовь. В одной песне Егор Летов читает чужой рэп («Я приду поплясать на ваших е…ных могилах!», песня группы «Машнин Бенд»), а в другой он, не повышая голоса, под психоделические гитарные переливы читает уже свои стихи про штрафные батальоны, и это, честное слово, вещь посильнее «Прыг-скока». Она называется «Приказ №227» и описывает, в частности, «феномен зайца, сидящего в траве, покрытой капельками росы». Вообще, «Долгая счастливая жизнь» — это очень важная запись и, уж бесспорно, лучший русский альбом года.

Я как могу стараюсь быть сдержанным, хотя дается это мне нелегко — меня, если честно, этот альбом жесточайшим образом ошеломил, добавив и седых волос, и счастливых минут (да что там минут — часов). Строго говоря, мне нечего прибавить к словам из старинной песенки группы «Флирт» — «Знаменитый Егор, он всегда был молодец, а сегодня Егор — это просто всем п…дец». Я только решительно не понимаю, как Летов умудряется на одних и тех же затверженных аккордах, с одной и той же интонацией изготовлять все новые и новые чудо-песни, которых уже не забыть. Все-таки этот человек очень многое понимает в том, что Андрей Платонов называл тайнообразующей силой музыки.

Вообще, альбом может служить ключом к пониманию всего творчества «Обороны», с ее волшебной уравниловкой поражения и торжества. У «ГО» репутация искренних и мрачных хроникеров того, что вокруг. Это же неправильно. Летов в первую очередь гениальный фантаст, сказочник и утопист. (Не зря же обычно его начинают слушать лет в пятнадцать, когда Вальтер Скотт уже не приносит былой радости, а еще хочется кланяться миражам типа солнечного зайчика нелепого мира.) Сила «ГО» не столько в искренности и едкости (хотя и в них тоже), а в изготовлении удивительных фантомов, в возведении радуги над миром. «ГО» — это просто очень большое, старомодное и реальное Искусство (извините за большую букву). Такие сны о чем-то большем (еще раз извините). Летов всю жизнь писал либо утопии, либо антиутопии (равно как бывал и антикоммунистом, и коммунистом). Однако приставки мало что говорят об этом ощущении несносного рывка и прорыва, про которое все песни «ГО» и которое, по счастью, переполняет собой и новый диск. Суть «Долгой счастливой жизни», да и всей «Гражданской обороны», в той высшей художественной безответственности, которая, собственно говоря, и называется свободой — наверное.

Вот так всё полярно.
Своё ИМХО скажу так. : Открывашку На хуй и правда- в трубу. Как и большинство песен с альбома. Оставляем в первую очередьБЕЗ МЕНЯ! Вселенскую Большую Любовь ,Долгую Счастливую Жизнь(Игорь Фёдорыч клёво их на концертах пел обычно),чужое Белые солдаты тоже пускай остаются И Помоги себе сам(ИМХО песня клёвая,а Катя Борисова просто не разобралась
Итог: Альбом неплох. Но не мастхев. В мою 10-ку альбомов ГО входит,занимает в ней непочётное 9 место .

Отредактировано Февраль (2008-07-27 00:16:28)

Ой-ой-ой

И снова Семеляк. А я ему больше всех доверяю просто)))

Максим Семеляк - рецензия на альбом группы Гражданская Оборона "Реанимация"
Рецензия взята с сайта  afisha.ru

С выходом «Реанимации» замыкается круговая оборона — десять необстрелянных букв на манер заградотрядов прикрывают тылы и фланги, образуя кольцо, в которое не могли стянуться ключевые прошлогодние слова «долгая», «счастливая», «жизнь». Модель мира, находящегося в состоянии непрестанной мобилизации, завершена, и масштаб ее, по-моему, феноменален — «Реанимация» и «Долгая счастливая жизнь» едва ли могут быть признаны альбомами определенных годов либо декад, поскольку по сути своей являются саундтреками не к местному времени, а к чему-то более продолжительному.

Два диска так или иначе связаны между собой по першащему гитарному звуку и кроваво-красному словцу — но «Реанимация» подает чуть более глобальный и командный голос, и «е…аный кофе» из машнинского кафе (см. песню «P.S. Сам») теперь заливает собой целое небо (см. песню «Небо как кофе»).

Передовицы «Реанимации» - это фантастический приговор «Миром правят собаки», это одновременно пронзительная и отдохновенная композиция-капельница «Солнце неспящих» (написанная на музыку джеймс-ластовского “The Lonely Shepherd”); это акустическая противотанковая исповедь «Любо, братцы, любо» (вариант, немного известный в исполнении Зиновия Гердта); и это, собственно, заглавная песня, о которой чуть позже.

«ДСЖ» и «Реанимация» повязаны темой войны. «Вновь поднялись из окопов в свой последний отчаянный рост», «здесь даже птицы не поют» и «белые солдаты улыбаются среди обязательной войны» — так в «ДСЖ». «В умах, роддомах и домах идет беззвучная война», «болванка в танк ударила» и «раненой собакой бредит командир» — так в «Реанимации». Даже в ванной комнате «можно смело рыцарей из «Александра Невского» топить» (см. «Солнце неспящих»). Даже у собственной сумки заведено стоять на часах (см. лихую потешку «Беспонтовый пирожок»). Даже проказливый прижимисто-заземленный серф-инструментал «Песня барсука» звучит грозным маневром, как будто барсук выходит на охоту душить собак.

С одной стороны, продолжается великое противостояние «ГО» всем законам и азбукам — добежит, как и было сказано, слепой, победит ничтожный. Продолжается парад отчаянно-ветряных фантомов: родине, вечной весне, долгой счастливой жизни и штрафбатам-луноходам вторят непобежденная страна, скорость мира да солнце всех неспящих. Однако «Реанимация» — это не просто перманентный бунт гауптвахты против превосходящих сил противника. С каждой весной «Оборона» растет вглубь, вкось и вширь — на звуковом уровне эту тенденцию символизирует рассветный электрогитарный заплыв в финале «Собак».

Война у «ГО» запущена куда-то в небеса, она становится чем-то нездешним. Летов сам как-то говорил, что это не война, а сны о войне. «ДСЖ» и «Реанимация» — видения, озарения, галлюцинации (в конце концов, «ГО» не зря ест хлеб психоделической группы), сны в кленовой роще, миражи, порой бред, а иногда мечты. Сыворотка летовской правды переходит в нечто большее и радужное, в пьянящую сому; и «белых солдат» тревожат разве что голографические соловьи. Герои «ГО» — неуловимые мстители, мстящие за что-то столь же неуловимое. Очевидно, только так, через призму сна и мечты, можно сообщить что-то одновременно наносное и нелживое о войне - так умеет ценимый Летовым Кустурица (неслучайно у Егора в «Собаках» непокоренная страна взмывает в небо, а у Эмира в «Андеграунде» она плывет по реке краюхой берега).

Однако Летов не был бы Летовым, кабы не сообщил, что бывает на стыке сказки с реальностью. Что на самом деле происходит, когда семь шагов за горизонт сделаны и небо становится ближе некуда. Затянувшийся крик души всегда рано или поздно приводит к непроизвольному стону тела. К главной песне пластинки - к «Реанимации».

К ней применимы летовские же слова из соседней песни: «постигая такое, что не хочется жить». «Реанимация» — самое горькое сочинение Летова (горше «Самоотвода») и, возможно, самое совершенное его творение. «Реанимация» — не продохнуть какая вещь, вопиющая загвоздка альбома. Своеобразное излечение от метафоры: в отличие от ранней летовской песни под названием «Эксгумация», «Реанимация» телесна, кровеносна и лимфатична, болезное “journey through a body” (как у группы Throbbing Gristle) со светом в конце смертного тоннеля. Летов научился петь так, словно имеет в виду сразу все. «Реанимация» — и ужас, и радость, и великая депрессия, и вынужденная эйфория, и возвращение с того света («А ну-ка встать!»), и одновременное в него погружение. Она топчется на болевом пороге открытий, переступает его и… впрочем, больше я об этой песне говорить не буду, поскольку это удел уже не критика, но сталкера. Добавлю только, что гитарист Чеснаков вспарывает воздух между немногословными куплетами совершенно чудовищным по напряжению соло.

Благодаря новому диску былые летовские афоризмы житейского самоедства: «нас разрежут на части и намажут на хлеб», «асфальтовый завод пожирает мой лес», «майор нас передушит всех подряд» etc. — складываются в единственно верное понимание сложившейся ситуации, которое и выражено в последней песне альбома, — «нас поймали на волшебный крючок». Эта основополагающая уступка Летова — ключ к альбому, а может, и вообще ко всей деятельности «Обороны». Волшебный крючок — это и есть «вечная награда», это и есть «радость навсегда», как было сказано в самой бодрой композиции «ДСЖ» — «Песне о большом прожорище» (из которой, кстати, ясно, что едва ли все-таки это мы жрем, скорее все-таки это нас едят самым возмутительным поедом). Речь в данном случае идет не о примирении с жизнью, но о ее понимании. (Как ни странно, чем больше понимаешь, тем яростнее кричишь «х… на все на это и в небо по трубе!» - одно другому только в помощь.) Об этой полномасштабной догадке, кажется, писал Розанов: «Жизнь есть уступчивость, жизнь вообще есть кое-что, а не нечто».

Короче говоря, едва ли мы уже прорвемся на другую сторону — в конце концов, Джим Моррисон давно уже умер у нас на глазах. Поэтому все, что нам осталось, — шанс проснуться на другом берегу.

ИМХО моё Альбом так себе. Крепчаем,реанимация - клёво сильно и по делу. Собаки-избито,но тоже пойдёт-остальное -шлак.
Альбом очень среднинький,ближе к концу списка релизов группы. Для меня так.

ОК)

интервью Летова (1990г)
-Повлияло ли на тебя творчество Башлачева? И что ты думаешь о его жизни и смерти?
-Мне кажется, что это самый великий рокер из всех, кто у нас в стране был. Когда я первый раз его услышал, повлияло страшнейше. Не то, что повлияло, я оти другого отталкивался и в музыке, и в текстах. От традиций "гаражной" музыки 60-х и от панка 80-х. А он к этому отношения не имеет. Он шел от русских корней, от русской словесности. Причем замешано это было на принципе "треш", не в смысле "металлический", а это понятие такое на Западе, "помойка" называется, когда идет один рифф и на нем начинается монотонный словесный наворот, типа шаманства, который нарастает, спадает и т.д. И к этому он подошел как-то внутренне. Песня "Егоркина былина" очень глобальна. Вот в этом смысле он на меня очень повлиял. Когда я в первый раз услышал в конце 1986 года, я очень удивился, как это можно так петь. Я тогда очень короткие песни, мелодичные, но злые и жесткие писал. А он занимался тем, что делал развернутые вещи минут на шесть, такой страшный поток сознания. Страшный, очень яркий, режущий, агрессивный. То, что к эстетике не имеет никакого отношения. Я считаю, что до сих пор его не понимают. Чем дальше, тем больше я нахожу что-то общее между ним и мной. Его можно понять, если находишь в себе то же самое, что и он находит. Я толком только недавно понял "Посошок". Это величайший человек, который был у нас. Когда мы встретились, в 1987 году, он мне очень не понравился. Это был убитый, совершенно разломанный, полностью уничтоженный человек, опустошенный совершенно. Я же тогда находился на пике энергии, то есть все еще верил, что можно что-то изменить, а он уже нет. Я тогда обломался. Сейчас его понимаю...

Кирпич
Тебе сюда : http://www.letov.org/

Отредактировано Февраль (2008-08-02 14:17:08)

КОММУНИЗМ

Сулейман Стальский (+бонусы) — 1988, 2005
Веселящий Газ (+бонусы) — 1988, 2005
Сатанизм (+бонусы) — 1989, 2005

Раньще никогда не видел концертов ГО. Сегодня скачал из инета один клип,но зато какой! Прыг-скок,исполненный в 2007 на концерте в Киеве. Клип не полностью(9 с лишним минут,а всего,видимо,минут 12)но главные моменты(2 шаманских танца Летова и поход "двинулось Тело кругами по комнате,без всяких усилий,Само по Себе..." на данной записи есть...Хотя и к-во записи чуть ниже среднего. Яростное шаманское камлание,завораживает,не хуже медальона гипнотизёра. Видно,что Летов прилично пьян,но это нисколько не портит песню,наоборот,добавляет ей искренности.
Я очень впечатлён...

Отредактировано Февраль (2008-09-03 16:34:52)

О, Кирилл, наше вам мерси, аригато и данке!