Будет.

Вот, я вспомнила, какая песня вместе со Зверем  и Человеком без имени в тройке

Всё основано на реальных событиях.

Ну,без этого уже никуда

Да у них там хватает и не таких

Глава первая, и пока единственная

                                                               "…Я хотел бы остаться с тобой, но                   
                                                      всокая в небе  звезда зовет меня в путь".
                                                                                              В. Цой         
                                       
        Гроза разродилась только ночью. Целый день было душно, все живое изнывало от нехватки воздуха и давящего зноя, не свойственного этим широтам. Раскаленный асфальт жадно впитывал в себя солнечный свет, желая окончательно расплавиться и уйти сквозь землю, освободить её от оков постылого города.
Борис смутно помнил, как пережил этот день. Экзамен, хвостом перенесенный на сегодня, занял все утро. Огромное окно аудитории предательски показывало дымчатую тень внутреннего дворика университета, но не открывалось. От этого дышать было совершенно невозможно: казалось, с каждых вздохом в легкие попадает не спасительный кислород, а что-то вязкое и безветренное. Ветер – вот чего не хватало всему городу. Все застыло в ленивом покое. Даже клочья тополиного пуха спускались ровно, покорно принимали свою судьбу и ложились под колеса целому рою жестоких машин. Кое-как рассказав зазубренный прошлой ночью материал, Борис устало вышел на улицу. Сегодня было ещё две консультации – завтра и на следующей неделе предстояло четыре серьезных экзамена. Сессия никак не хотела заканчиваться. Нужно было взять себя в руки, найти ещё какие-то остатки молодой силы и снова сесть за книги.
        «Нет предела человеческому терпению и выносливости», - думал Борис, когда выходил со второй консультации. В голове что-то отчаянно прыгало – прямо в центре, в самой середине. «Это что-то мохнатое, злобное и неутомимое – раз у него есть силы прыгать в конце такого дня», -  решил про себя Борис и отправился на поиски бутылки холодной минералки. Определенно, солнце открыто издевалось над всем живым – было девять часов вечера, но оно, наслаждаясь самыми долгими днями года, не только не опускалось, но и не переставало давить своим светом на уставших людей.   
        Минералка не помогла. Мохнатое существо по середине мозга не унималось. Задняя площадка троллейбуса разрывалась от десятка потных почти голых человеческих тел, молча повисших на поручнях. Борис высунулся в окно – ветра все равно не было. Движение троллейбуса напрочь перекрывал смрад перегретого железа, выхлопных газов и уличной пыли. Не осознавая проплывающие перед ним картины, Борис равнодушно уставился на горизонт, на минуту открывшийся между домами. Кристально чистое весь день небо потеряло свой привычный голубой  оттенок. Что-то серое, бесцветное висело наверху и окружало воспаленный блеклый шар солнца. К дальнему краю серое медленно темнело. На самом краю горизонта показалась ещё несмелая, но упорная полоска черного. «Неужели будет дождь?» - пронеслось в голове у Бориса. Устало мотнув сонной головой, он повернулся к двери и одновременно почувствовал под ногой что-то мягкое и явно не железное. «Ай!» - вскрикнула прилипшая к вертикальному поручню девушка. Ничего примечательного – слегка полные руки, мятое подобие цветного сарафана на обвислой фигуре, никакого намека на талию, безвкусные босоножки с голыми пальцами. «Слезьте с моей ноги!» - она зло кричала прямо в ухо Борису. Он медленно посмотрел в её раздраженные, пустые, пошло подведенные глаза, перевел взгляд на такой же злой подбородок, скользнул по фигуре и наконец увидел свой кроссовок на её пальце. «Простите» - машинально прошептал он и убрал свою ногу. «Не видите что ли, куда становитесь!» - продолжала девушка, нагло осматривая серые потертые джинсы Бориса, его футболку и, наконец, его самого. «Дурак какой-то», - решила она почти вслух и, фыркнув, отвернулась. «Простите» - ещё раз пробормотал Борис, выходя из троллейбуса. Он выглядел так, что прохожим казалась: толкни его сейчас, и он ляжет прямо на трамвайные рельсы. До трамвая будет ещё пятьсот метров, а он будет лежать и думать: «Едет трамвай? Не едет? Что все-таки он делает? Хотя какая мне разница?…»
         Борис уже подходил к дому, когда заметил странное движение пыли на обочине дороги. Странное оно было тем, что вообще было – начинался ветер. Ещё совсем слабый, он заставил Бориса повернуться в ту сторону, где немного раньше была едва заметная черная полоска. Теперь вместо неё над городом повисла настоящая грозовая туча. Она давила так же сильно, как солнечный зной с другой половины неба. Туча собиралась закончить дело солнца: заполнить собой все небо и окончательно лишить горожан воздуха, а вместе с ним – и желания куда-то идти, что-то делать и вообще жить.
         Наконец Борис добрел до спасительного душа. Холодной воды не было. Движение потеряло свою цель, и Борис почти  бессознательно упал в кресло. Ноги отказались подниматься на маленький стульчик, и Борис застыл в почти официальной позе чиновника. Он слушал свое тело: лохматый человечек выдохся и, наконец, замолк, ноги и руки не подавали признаков существования, спину крутило, что-то резкое отдавало в плечо и ниже, в лопатки. Внезапно голос подали сразу три пальца правой руки – им стало слюняво-прохладно. Бард, благородный лабрадор серо-белого окраса, добродушно положил свою большую голову на руку хозяина. Глубокие, почти черные глаза собаки просились гулять – Борис издал что-то похожее на вопль отчаянья, смешенного с нечеловеческой усталостью. Преодолевая желание упасть и больше никогда никуда не подниматься, Борис встал и одел Барду ошейник: «Идем».           
        На улице что-то случилось. Огромная черная туча теперь весела прямо посреди неба, соприкасаясь одним концом с солнцем. Оно не хотело уступать и яростно освещало край тучи. Туча разорвалась, одна часть её давила на солнце, другая на город. Сухая пыль разозлилась на ветер и, поднимаясь, образовывала множество столбов почти в рост человека. Не довольные беспокойством, гневно зашептались старики-деревья. Молодая поросль, подражая своим родителям, наклонялась друг к другу, и с любопытством указывала соседям на новый столб пыли. Между тем туча выиграла, и накрыла собой солнце. Стало темно – улицу освещало только несколько последних лучей, которые из последних сил пробивались с краев тучи. Казалось, солнце сосредоточило в этих последних лучах всю свою силу – ими оно цеплялось за землю, ища в ней опоры. Тело луча – четкое, ровное, сильное – стремилось ухватиться за крышу здания. Скользило на дерево, переходило на его верхушку, и, не выдержав напора тучи, пропало окончательно. Теперь о том, что день ещё не кончился, напоминал только резкий пронзительный край внутренней дыры в туче. Ощутив свою победу, она пыталась снова объединить себя в одно целое, но солнце мстило и пробивало её, обжигая края ослепительным светом. Все это было над головой Бориса – здесь, на земле, дождя ещё не было. Борис с минуту смотрел на небо, покрепче намотал на руку поводок Барда, и они отправились в старый заброшенный парк, непонятно каким образом уцелевший в самом сердце цивилизации.
        Здесь было совсем темно. Огромные тополи давно приняли сторону тучи и закрыли вход для солнца. В парке не было даже пыли: о том, что целый день здесь стоял зной, говорил только тополиных пух, ровным ковром устилавший землю. Этого пуха было столько, что Борису на мгновение показалось, будто началась зима: множество крупных белых комков почти полностью прятали усталую траву.
Борис с Бардом прошли парк насквозь и вышли к реке. Деревья здесь были невысокие, безучастные к борьбе солнца и тучи. Река давно поддалась ветру и зашлась рябью. Маленькие елочки ежились от ужаса и испуганно жались друг к другу. Борис сел прямо на траву, устало снял кроссовки и провел замученными ногами по шелковой зелени. Бард носился вокруг, радостный и беззаботный. Наконец-то стало прохладно.

Отредактировано Atlantida (2006-08-15 15:29:38)

А ты прочитала?!?!?   И не заснула??? Офигеть. Имхо, слабая часть - чтобы понять, надо было присутствовать там. Это все кстати на реальных событиях основано, новый прием, так сказать

Продолжение уже есть, половина второй части .

Спасибо за правду Следующая часть пободрее

Пока я продолжаю думать насчет "По ту сторону", родилось вот это вот Советую параллельно включить Аквариум, Черная роза эмблема печали.

жанр: реально-фантастический рассказ

Туман
                                                                                         
       Эту историю мне рассказал холодный сентябрьский ветер, когда мы встретились сегодня по дороге домой. Он залетел к нам в машину через узкую щель приоткрытой форточки, покружился по салону и сел рядом со мной на заднем сидении. За окном проползали осенние поля, покрытые вечерним туманом. Ветер покосился на него и тяжело вздохнул.
***
       Пятеро друзей – Олег, Рома, Леха, Оксанка и Алеся – росли вместе с самого детства. Как-то так сложилось, что в обычной советской хрущовке, в одном подъезде, двадцать с лишним лет назад практически одновременно родилось пятеро малышей. Когда дети немного подросли, матери стали помогать друг другу, и периодически оставляли их вместе на попечение двух или даже одной мамаши. Потом они вместе пошли в один детский сад и, естественно, школу. Дальше их пути разошлись, но это не мешало им часто видеться и иногда выезжать друг к другу на дачи – поесть шашлыков, обменяться новостями и просто немного отдохнуть от рабочей жизни.
          В ту субботу все было точно также: стояли прозрачные солнечные деньки – последний подарок уходящего лета, и молодые люди собрались и поехали на дачу к Оксанке – самой младшей из всей компании, двадцатиоднолетней студентке факультета социологии. Дача Оксанки была недалеко от столицы, до неё можно было легко и быстро добраться, даже не имея машины.  Именно поэтому, ещё до заката солнца вся компания сидела в удобных и мягких креслах посреди участка, пила пиво и весело смеялась. Веселье прекратилось только тогда, когда неосторожный Леха завел разговор о Кате – его теперешней девушке. Ветер точно не понял, но похоже эта Ира то ли раньше была девушкой  Олега, то ли просто нравилась ему – но это и не важно на самом деле. Важно то, что молодые люди как-то совершенно неожиданно даже для самих себя перестали смеяться и перешли к выяснению отношений. Конечно, никто из них не собирался хватать нож или шампур и категорически искать начало проблемы – нет, они были хорошими друзьями и это просто была рядовая сора. Но факт в том, что сегодняшний вечер – вечер розового заката, лиловых облаков, прощальных криков улетающих птиц и стрекот засыпающих кузнечиков – был испорчен. Сначала на повышенных тонах говорили только Леха и Олег, потом к ним присоединились девушки, недовольные напряженным тоном друзей и хотевшие их успокоить, потом не выдержал и флегматичный Рома: «Вечер испорчен», только и сказал он, вызвав тем самым новую волну гнева. Слово за слово, оказалось, что этот вечер никогда никому и не нравился – сначала Олег забыл перевернуть шашлыки, от чего те почти сгорели, потом сам Рома разбил целую бутылку вкуснейшего пива, а Олеся и Леха обнаружили, что забыли дома новый блок сигарет и курить скоро будет нечего. В довершение всего Оксанка выключала плиту и не закрыла газовый баллон, и теперь в доме немножко попахивало газом. И вот теперь компания сидела на веранде и продолжала ругаться. Обстановка нагнеталась с каждой минутой, и уже при последних лучах солнца все пришли к очень неприятному вопросу: а были ли они друзьями? Сейчас и вообще? Была ли их дружба настоящей и если была, то когда она кончилась? В том, что она кончилась, разгоряченные друзья уже не сомневались – в глубине души все конечно понимали, что это так, минутное напряжение, о котором завтра даже никто и не вспомнит. Но это будет завтра, а сегодня никому не хотелось ни идти на уступки, ни останавливаться. Всё вспоминали старые обиды друг на друга, большинство из которых были из разряда «ты мне пять лет назад ногу в трамвае отдавил»,  «а ты мне на тесте в девятом классе не помог» - словом, глупые обиды, случайно застрявшие в глупой человеческой памяти. Рома был прав – вечер действительно был испорчен. Вместо задушевной беседы, которая всегда велась между ними,  получилась пустая перепалка с новыми обидами. Наконец, это всем здорово надоело и бывшие друзья решили ложиться спать, втайне желая, чтобы быстрее пришло утро и новый день, который, если верить розовому закату на чистом-пречистом небе, обещал быть таким же солнечным и теплым, как и уходящий. Этот же новый день – это волшебное завтра, о котором частенько думаем и все мы в подобных моментах жизни, должно было в очередной раз «всех помирить и дружбу возродить», потому что настоящая дружба, как известно, подобна птице Феникс – восставая из пепла, завтра она становится только сильнее.   
           Оксанкина дача была довольно большая, но отапливалась всегда только одна, самая уютная комната с камином и  кучей кроватей – там, не смотря на ссору, и устроилась вся компания. Молча и угрюмо, без традиционных шуток и анекдотов до середины ночи, все повернулись к своим стенкам и начали сопеть ещё до того, как догорело последнее полено.
***
          В конце сентября на низинные и потому влажные поля к вечеру опускается туман. Он приходит из лесов, подобно древним великанам, населявшим некогда эту землю. Да, с тех пор прошло уже слишком много столетий, чтобы свидетели тех времен жили среди нас. Сегодня мы ездим на машинах, летаем на самолетах, говорим по мобильным телефонам и зависаем в Интернете  - но стоит только поздно вечером отъехать за МКАД, туда, где на трассе нет фонарей и вокруг – живая природа, чтобы понять, что, в сущности, мы живем в том же мире, что и наши предки. Более того, мне кажется, мы живем даже той же самой жизнью – и не важно, что в техническом плане мы во много тысяч раз превосходим все древние племена, жившие в этих полях. Всё материальное – материально, а значит смертно и не имеет цены. Только вечное важно, только вечное должно волновать человека. И только вечное заполняет все твое существо, когда поздно вечером ты смотришь на дикое поле, полное сизого тумана. Это поле лежит здесь всегда – и точно также всегда на него смотрит миллиард миллиардов маленьких и больших звезд, которые, кажется, заполняют собой все черное небо так, что даже млечный путь можно различить только тогда, когда проходит первое восхищение и восторг этой совершенной и – да! – вечной красотой…
             Когда люди засыпают, приходит туман. Он может поглотить человеческий разум, и сделать человека бесчувственной живой куклой. Но может и спасти его, не дав умереть от вторичного и дочернего. Туман может показать человеку его собственную ценность – его, частички искусства Вселенной.

***
         Первой проснулась Алеся. Было ещё темно, но ей больше не хотелось спать. Было такое ощущение, что она спала десять, или даже двенадцать часов. Алеся привстала на кровати и осмотрела комнату. Камин уже давно потух, окна были хорошо зашторены – но какой-то свет все равно проникал внутрь – «Луна» - подумала девушка и глянула на соседнюю кровать. Там мирно посапывал Рома, во сне допивая разбитое пиво. Чуть дальше, свернувшись калачиком, спала Оксанка, и у самой дальней стенки в одинаковых позах маленьких детей похрапывали на раскладушках Олег и Рома. Алеся вспомнила вечернюю ссору, но улыбнулась – ещё чуть-чуть, и придет утро – а значит, поход за грибами, ранний кофе прямо в росистой траве –  конечно же, они все помирятся. Да даже и не вспомнят про вчерашнее – слишком долго они друг друга знают, слишком они близки, чтобы поругаться раз и навсегда. Алеся глубоко вздохнула и повернулась на другой бок. Спать однако больше не хотелось, и она стала тихо ждать рассвета.
Но куда раньше рассвета проснулся Олег. Он сел на раскладушке и тупо уставился на Леху: «Не надо было его вчера того… Блин, глупо вышло, надо извиниться. Да и перед остальными тоже». Спустя несколько минут, с той же мыслью проснулся и сам Леха – точно так же он спустил ноги вниз, но, поморщившись от прикосновения холодного пола, быстро спрятал их обратно под теплое одеяло. Ни Олег, ни Леха ещё не успели сказать друг другу и пары слов, когда с подушки поднялась голова Оксанки, а затем и Ромы. Теперь уже вся компания сидела на своих кроватях, смотрела друг на друга и ждала, когда же кто-нибудь что-нибудь скажет. Говорить однако никому не хотелось, и тишина затянулась. Ёе порвал чистый и живой смех Оксанки – она представила, как со стороны выглядят в эту минуту пятеро стариннейших лучших друзей, и от души рассмеялась на всю комнату. Остальные подхватили её смех, и уже через мгновение комната наполнилась искренним хохотом, а затем и взаимными извинениями. Когда, наконец, дружба снова воцарилась в сей честной компании, начались разговоры о том, что они будут делать сегодня, сразу после восхода, до которого правда все еще было далеко – стоял полумрак, только седой свет луны позволял им видеть друг друга.  Наконец план был составлен, утвержден, изменен и снова утвержден – первым пунктом была встреча рассвета, которая должна была стать символом окончательного примирения друзей.  Сойдясь на этом, компания одновременно повернулась посмотреть на большие старинные часы, висевшие над входом в комнату – всем хотелось узнать, сколько же ещё ждать рассвета.
           На часах было ровно девять часов.
           «О, я ж говорил, что они скоро сломаются» - проговорил Олег, дотягиваясь до своих наручных часов на углу тумбочки: «Де.. Девять? С моими-то что?». «Сейчас, - Оксанка повернула к себе маленький будильник на письменном столе – Здесь тоже девять. Странно…». Ей никто не ответил – и от этого в комнате повисла тишина, медленно переходящая в жуткую. Леха, Рома и Алеся потянулись к своим мобильникам – все часы в комнате показывали ровно девять часов… «Но этого не может быть – слишком темно» - сказал Олег, отодвигая штору ближнего окна.
           Всем стало не по себе.
           За окном не было ни солнца, ни луны. Комната освещалась светом, который исходил из серых волн густого тумана. Олег отодвинул штору второго окна и почти сорвал её с третьего – за всеми стеклами был только туман. Не было ни участка Оксанкиной дачи, ни яблочных деревьев, ни даже цветов, обычно растущих в метре вниз.
           Друзья столпились у одного окна и вдруг очень четко поняли, что их не было не из-за того, что туман был слишком густой и мешал солнечному свету. Ничего не было видно потому, что не было больше ни солнца, ни этого волшебного «завтра», ни их самих.
***
           Следственная комиссия пожарного отделения, к которому территориально относился дачный участок, на котором  произошла трагедия, пришла к выводу, что виной взрыва и последующего пожара стал человеческий фактор: ошибка в пользовании газовой плитой, а также халатность в обращении с камином. Трагедия унесла жизни пяти молодых людей. Предположительно, судя по старинным настенным часам – единственной уцелевшей в комнате вещи, взрыв произошел около девяти часов вечера.
            В то самое время, когда в конце сентября из густой чащи темного осеннего леса, выходит на древние поля густой сизый туман…

  24.09.06

Отредактировано Atlantida (2006-09-25 01:47:14)

Спасибо

Нет к сожелению У меня фотика нет пока - вот прошу родителей на новый год профессиональный подарить, а то не могу больше - столько всего вокруг, а фоткать качественно нечем:( Это так, то что максимально рассказ иллюстрирует. Хотя конечно и не то, в субботу и вчера не так все было - ну, рассказ полуреален.

Ну сори, я не хотела А от чего грустно?