И даже предконцертная заставка. Дрожащая, как камера в моей руке...
Энди выйдет первым, вместе с плавно нарастающей музыкой. Спокойный Мартин, и конечно Дейв. В круглом шаре - он был над самой моей головой, зашагает моя любимая, та самая, женщина. В музыку вплетается Кристиан - и вот уже совсем сейчас, и вот уже скоро...
Чьи-то руки перед моими глазами. Дейв - снизу вверх. Это мой концерт. Мой...
In chains. Как живо, как родно она звучит вместе с Кристианом. Это плохо, так говорить, - но мне его даже не хватает. Чей-то изящный пальчик отпустил кнопку фотоаппарата - в чьей-то памяти останется фигура Дейва. Сердце заходится, - такие ультравские ногти Мартина на всеь экран. Это действительно не Антон. Это концерт. Так, как его видела я. С красной подкладкой пиджак.
Женщина на шаре постепенно одевается. Топающие ножки мистера Гаана заставляют улыбаться. И да - конечно, - вспоминать.
Где-то далеко светится голубая полоска сцены. Wrong - и алый свет, поперёк огромнейшего зала. В этот момент на моём концерте мама закричала. И это было так искренне. Так же, как я сейчас подпеваю одними губами. Дейв касается пальцами своей головы, взмахивает рукой, - и вот уже, на цыпочках, крадучись, обходит всю сцену. Я почти перестаю дышать, на какое-то мгновение, - чтобы потом, вместе с ним - это right yeah. Мой, мой концерт - когда весь зал тянет тууу лооонг, и только Дейв - WRONG!
Он снимает пиджак, возвращается к Кристиану. И я слышу до дрожи знакомые звуки. Позади него вырастает та самая золотая лесенка. Ракурс Дейва-руки-в-боки - между коленями Гордено. Лесенка за спиной сводит с ума, как и дальние ракурсы - люди, сидящие там, не видят ни его пальцев, ни его браслета, ни уего улбыки. И ведь плачут, и улыбаются, и поют. Я знаю. Я это знаю, просто потому что. Он получает удовольствие, а мне остаётся только улыбаться, глядя на его руки. Слушать, как мерно повинуясь одному его движению, аплодируетзал. Его дрожащая коленка. Его высокие ботинки на каблуке, отбивающие ритм носочком. Всё это просто фетиш.
Но вот он на цыпочках подходит к Мартину, виляюще и улыбаясь.
И я замираю, потому как не могу понять - либо Дейв за песню не успел дойти до Марта, либо это не показали, и он от него успел отбежать спиной.
Но я знаю, что Поцелуй был. Я видела столько размытых кадров. Столько смешных видеосъёмок. И даже там, где он поцеловал его впервые за тур - неловко, промахнувшись и догнав. Я, помнится, зарделась и вскрикнула. И снова помнится...И снова.
Что-то ритмично мерное, до сердца идущее. На экране взлетает огромная чёрная птица, которая садится над ударной установкой. А в шарике загорается глаз.
В Питере я испугалась. Серьёзно. Меня этот следящий глаз вверг в состояние зомбированности.
Дойдя до припева, от отходит от микрофонной стойки, словно на этом и всё. Словно передаёт голос другому солисту. И этот солист - зал. А сзади ворон явно пытается откусить кому-то голову, разрываясь между Гордено и Дейвом. Это смешно и страшно. Как и песня, под которую на полусогнутых прыгает Март. Walking in my shoes. И снова, и вновь, - зал плачет и кричит, потому что я плакала и кричала. Дейв тянется назад - и ворон тянется к его шее. Становится больно где-то чуть повыше сердца. Что-то внутри кричит и тянет это myyyyy вместе с ними. С этим сидящим на чьх-то плечах парнем. С обладателем тонких рук, то и дело вспархивающих перед камерой. Вместе с Дейвом. Которому веришь.
Дейв крутиться в вальсе со Счастливейшей, выкрикивая имя Кристиана. Становится тепло и узнаваемо. Так же как и музыка, которая идёт следом. Она идёт так рано. Так неожиданно. Так...Так. Дейв начинает свои шаманские танцы, слова слетают с языка, даже если их не произносить. Потому что это слишком родное. Потому что Ультра. И я слышу, как поёт каждый в этом зале - это глухое и громкое It's no good. Дейв снова изображает из себя волчок, невыносимо изящно выходя из поворота. Где-то справа внизу в зале кто-то машет длинной цветистой палкой, светящейся в темноте. Где-то внизу живота меня перехватывает и я заливаюсь смехом. Ох чёрт, товарищ с палкой, я тебя знаю - именно относительно тебя все находили себя на фотографиях с питерского концерта. Эта такая деталь, которую заметят только те, кто был. И я чувствую себя особенной. Одной из тридцати тысяч. Уникальной просто. На носочках он крутится по сцене, словно торнадо вбирая в себя энергию зала. А скоро он начнёт её отдавать.
Камера где-то за вентиляцией или экраном. Навесныое освещение опускается вниз. Становится немножко страшно. Ровно до тех пор, пока он не начнёт. Белые с блестками кросовки Мартина, черные туфли Дейва.
И вот оно - его именно распахнутые, почти удивлённые глаза, - стойка через бедро, разворот - и Question of time, каким его знают и любят. Он отдаёт стойку в зал - и я слышу, как они поют. Он подтягивает штаны, готовясь к ещё одному тому-самому движению. Какой квешн без little one? You look good - и такое женственное движение, поправить жилеточку, коснуться бедра...
Кто-то уже готовит руки. Но никто не начнёт без него. Он улыбается,даёт отмашку - и эти последние несколько секнуд, неистово бить ладонью о ладонь, нагнетая и нарастая.
Сет погаснет. Дейв делает глубокий-глубокий вдох. Нежно в ухо льётся Precious. На экране набирается стихотворение. Дейв становится серьёзным и нежным. Что уж говорить о Марте. Тысячи вытянутых в трубочку губ. Неловкая память и неловкая я. Дейв соскальзывает по Счастливейшей вниз, - какой он всё-таки Такой.
Руки людей повторяют движения Мартина. Эти броски в воздух. Нечаянные. Очарованные. Martin! - и богЪ во всей красе. Дейв пристравается сзади, - и спинка к спинке, родное, небесное...Оттолкнуть попой, засмеяться - и снова, и заново...
Голубая полоска становится алой. Я слышу чей-то замиксованный horse. Эту песню покорявили на Девоушенле. И как правильно, как нужно споют здесь. Над экраном трое - Март, Дейв и Энди. И это приятно. Так же как и голос Дейва, тянующий этот tonight. Жутковатая и красивая песня - это fly on the windsreen. Дейв очарованно-сексуально протягивает руку и поводит плечиком - kiss me now. Это звучит как флейта на крыс. Хочется подойти. Поцеловать. Просто хочется, в конце концов. Перстень крупным планом, - ещё не самое страшное. А вот ровный, родной низкий голос Гора - это touch me, это просто издевательство над девичьим сознанием. Это же Так...
И снова игра контрастов. В середине - нежнейший убаюкивающий Мартин.
И...Jezebel? она начинается неожиданно даже для меня. Это ту-тук, и мистер Гор - чистейше, нежнейше. Помню, как заслушивалась двумя такими разными Иезавелями в прошлую зиму - Рекойл и ДМ. Такие разные. И такие красивые. Чей-то шёпот вкрадывается в душу. Мартин поёт, не поднимая глаза, глубоко и сильно. Музыка закручивает - и отпускает. Его Мартин и он же в Инверсии, и наполовину белый шар, похожий на половинчатую луну. эТо так болезненно знакомо, и так хочется пождать к груди коленки и закрыть глаза.
Волоча ноги и прыгая одновременно, он дотаптывает до самого края язычка. Это наш милый, милый Мартин. Наш хороший и наш замечательный.
Глубочайший синий свет заливает пространство. И я сжимаю холодные пальцы, чтобы не заплакать, как сделала это на концерте. Это слишком родное и глубокое. Это с первого вздоха. Это Home. И я знаю, чем она мне так дорого. Потому что это не Милан. Это чистейшая акустика. Только ты, пианино, и Мартин. И светлые дорожки слёз на щеках. Я помню выражение его лицо, когда он отвернулся от зрителей, а камера снимала его из глубины сцены. Он сам чуть не рыдал. И это было так чувственно. А здесь - он ловит пальцами оооокание зала. Словно ворох легчайших бабочек. В какое-то время Гордено вообще перестаёт играть - и только люди, и только зал. И руки Мартина, ловящие этих бабочек.
Но ведь это традиция. Всех депешистов всего мира. Ооокать. Дейв выйдет, подхватив это послушный хор. Поднимая ладонь руки для определённого сектора. Улыбаясь и ускоряя темп. А зал подхватит эту шутку, доводя до полнейшего восторга. Мартин смеётся, а Дейв благодарит всех-всех. Где-то мелькает M. L. Genius. Дейв улыбается - Awesome, awesome, awesome.
А надо мной светится голубая планета в ворохе звёзд, лятищих из-за спины Дейва. Это настоящая музыка космоса. Самая прекрасная песня Союшки. Дейвовская, конечно. Я помню фотографии людей, тянуущих целыми сотнями листочки а4 с этой песнью. А сейчас я сижу и слушаю её. Её нежность, льющую через край. Голос Дейва. И голос Мартина. Моя сокровенная. Моя Come back. Он улыбается, и кладёт ручку на бедро. Это когнитивный диссонанс - неприкрытой женственности при такой внеусловной альфа-самцовости. А он просто стоит, раскрыв руки подобно крыльям - и звёзд летят из-за его спины. И сердце бьёися в такт этой музыке. Потому что любимое. Потому что.
Его ладони схлопываются в почти молитвенном жесте. Мой вздох прерывается от божественной красоты.
В этот момент рядом стоящая девушка крикнула, что они не укладываются в срок и панически начала надувать шарики. Девушка была астматиком и вскоре согнулась пополам. Так я помню её - свою Policy of truth. Зато фан-зона наполнилась воздушными шариками, словно слетевшими с экрана. Я помню, как ухмылялся-улыбался Дейв. Помню.
Вальс с Счастливейшей женщиной на планете. И - снова в зал. Я помню. Я пела.
Камера сквозь чей-то фотоаппарат. Невыносимые акробатические движение мистера Гаана. Каблучок и Стойка. Улыбка лезет на моё лицо, словно кот по занавеске. Это так глупо, но так искренне.
В глаза слепит алый луч. Экран залит полосой. Софадовский блок? Нет. In your room. Она похожа на таинственный обряд. Эхом отдаётся каждое слово. Оно бьётся изнутри сердца. И начинаю понимать, почему её называют любимой так много людей. Я помню, как кричала вместе со всеми это болезенно-красивое will I always be here? Я знаю, как дрожат те люди, которые 21 ноября в 2009 году слышали эту песню. Знаю, как буду дрожать я 4 числа году в 2010. Ладонь на его груди медленно растёгивает пуговицы жилетки. Это красиво, это правда красиво. Всё-таки sex, angel. pain, love - это и есть Depeche Mode. Весь. Соло Мартина перебирает мою душу по крупицам.
Они чему-то улыбаются, и смеются. Дейв подтягивает спадающие штаны. Белый шум - и я знаю, что это. Потому что не могу не знать. Я пела её наизусть тогда, в Питере, - а сейчас понятия не имею, что там за слова. Воистину, это было чудо. Одному богу известно, как всё это случилось и произошло. Дейв бьёт себя ладонью в грудь, и я почти пью горлом его страсть. Жилетка разлетается на его торсе. И вот мои родные, мои хорошие встают ко мне задом. И начинают. И, серьёзно, это офигенно.
И я слышу чей-то крик. И чью-то музыку. И улыбаюсь. И закрываю глаза.
И толко синее сияние, которое льётся сквозь мои веки. Я открываю глаза и вижу трёх космонавтов. Дейв опускает голову и протягивает руку в сторону. Чёрные ногти, быстрые пальцы пробегают по струнам, выводя такое родное...Дейв в костюме космонавта печально моргает глазами. Дейв на сцене даже и не пытается спеть припев. Это она. Enjoy the silence. Чистая и божественная.
Он раскрывает руки, вдыхая в себя, наш голос. Нашу душу. Нас. Народная песня олайвантэд-олайнидэд. Это же так просто, господа. Так просто и так сокровенно. Так...
Знакомый и родной экзотический проигрыш. Март зажигаетс Кристианом, Дейв зажигает с залом. Танцуют всё! Он вышивает на гитаре, словно на машинке. Этот момент я видела своими глазами.
И вот возвышенно-чистое нечто. Оно поднимает всю душу выше и вверх. Ей двадцать лет, а она такая божественно-прекрасная. И все что скажет Дейв - Ladies and gentlemans, boys and girls - mr Martin L Gore!
И вот песня заканчивается, и Дейв в каком-то почти родительском жесте склоняется над гитарой Мартина, выдыхая эти слова в самую деку. Enjoy the silence, господа. Энджой.
Музыка прошивает насквозь. Потому что это песня-я. Потому что...
I'm taking a ride...И этот неизменный взгляд в сторону best friend. Моя сокровеннейшая. Never Let Me Down. Март с гитарой на меху. Дейв с ручкой на бедре - всё это так хорошо и привычно. И правильно. И вообще.
Я знаю, кто автор этого проигрыша. "Няшка" Алан. Жесточайшая подстава всех времён и народов - этот вкуснейший проигрыш после припева и до самого-самого места.
Изящная фигура Дейва на каблуках пересекает сцену, изводя до предела.
Он раздевается, он готовит ручки.
И всё. И хочется рыдать от переполняющих чувств, потому что это всё, это всё. Ради этого можно дышать, - чтобы хоть раз почувствовать Такое.
И я понимаю, что сейчас Дейв не выйдет к микрофону и не вступит, как сделал это на 101. Март допевает свою строчку, и все эти пятеро людей утонут в море человеческой любви. Утонут, чтобы вернуться вновь. Совсем скоро. Вот-вот сейчас.
...И они вернутся. Гул оборвётся, словно кто-то выключил звук. Тихо и нежно вступит Мартин. Питер - прости меня за эксайтер и синглз. Сейчас ты играешь так, как должен, потому что это - нежно. А эта не может не быть нежной. Dressed in black again. Партию Питера быстро возьмёт на себя зал. Мартину всегда ооокают. Всегда. И я тоже. Потому что не знаю почему.
Он снова подковыляет к самому язычку. Гордено прекратит играть. И только Март. И только ооокающий зал. И только нежность.
Дейв с чёрным ангельским полотенчиком. И кокетливо - ручку у ушка. Замечательный мой.
Моё вступление. Стопервое, февральское и вообще. Нежнейшее. Прекрасное. Инструментальное. Stripped. Конечно же. Конечно.
Он почти шепчет. Так трогательно и изысканно. Его плавная изящная рука. Take my hand - и ладони Дейва. Во весь экран. Много-много. Мартин одними кончиками пальцев выбивает такой знакомый ритм. Аутентичный...Стопервый. И даже Yeah Дейва - как на стопервом. Я выключаюсь и забиваюсь в стул. Я слишком помню всё это. Слишком помню.
Экран покрывается сеткой квадратиков. На своём концерте в этот момент я шагнула назад. Я больше не видела, я только слушала. Только слушала и улыбалась. И пела. На несколько мгновений красные квадратики вспыхивали белым, вгоняя меня в чарующее ощущение нереальности происходящего. Всё что я делала - наслаждалась. Каждым его словом. Каждым его вздохом. Я поднимаю глаза на экран - Дейв в чёрной майке. Точно, так оно и было! Маечка-алкоголичка. И Дейв. Behind the wheel. Потому что так оно и было. И даже звук мотора. И даже that's right.
Господи, неужели и правда была там.
Мартин-бохЪ. Ну конечно же, господи. Your own personal.Так тихо, и так медленно, что даже не верится. Но вот музыка перегибается....Reach out touch faith!
Чьи-то руки раскрывается на экране. И ещё одна любовь - девушка в миниюбке, которая танцует одними только бёдрами. Это так прекрасно, право. Силуэт Дейва похож на рюмочку - изящную и хрупкую. Силуэт покачивает вытянутыми руками - сразу вспоминается Данка и we fly Gahan airlines only(с)
Но, боже ж мой, так танцует только он. И Это движение распахнутых рук. И взгляд. И Виолаторный проигрыш. Это просто квинтэссенция чего-то, под названием DM.
Что-то совсем неизвестное. Но они вышли вместе.
Сердце замирает. Моя нежнейшая. Моя светлейшая. Waiting For The Night. Тонкий острый луч света освещает только их двоих. Хочется немножко плакать. И Кристиан за клавишами.
Они склоняются почти в молитвенном жесте.
Мартин, сука, забывает собственные слова =D Дейв отварачивается и улыбается. Мартин, спокойно и светло озаряется улыбкой, словно ничегои не произошло. Тогда я вновь начинаю плакать. Дейв совсем болезненно дрожащей рукой касается шеи, словно каждое слово - это молитва. И шёпотом, тихо, божественно, нежно...Замирает - и снова, и вновь...И тихо-тихо зал отвечает тем же.
Единственная песня которую они поют дуэтом. Что-то интимно шепнуть на ушко, засмеяться - это такие мелочи... И Эндрю Флетч Флетчер, и это вечное, ВЕЧНОЕ - see you next time. Всё это так дорого. Всё это так...
Союшка. Моё счастливейшее воспоминание. Было много хороших моментов в моей жизни, куда более важных и значимых. Но тогда я была абсолютно, упоенно счастлива. Просто и бессмысленно. Это высшее состояние - когда всё просто и спокойно, и огромный шар света наполняет грудь.
Спасибо Господу за эти часы.
И спасибо за TOTU. До дрожи родное. До дрожи - своё...
Я гороманка.
